– А ну-ка встал, плесень, и быстро вошел в хату!
Ванин подчинился.
В горнице сел на скамью у печки, по-прежнему с изумлением глядя на пришельца.
Шепель снял сферу, положил ее на стол, присел на стул, взглянул на старика:
– Что, не ожидал гостя, господин Тарасич?
Старик вздрогнул:
– Кто? Как вы сказали? Тарасич? Но я Ванин, бывший лесничий, у меня и документы есть.
– А у меня есть бумаги, подтверждающие, что ты не Матвей Григорьевич Ванин, заслуженный фронтовик, а бывший начальник полиции в местечке Будалово Львовской области.
Тарасич тихо спросил:
– Кто вы?
Шепель ответил:
– Офицер спецслужбы, майор!
– Значит, отыскали?
– А ты как хотел? Отсидеться до конца жизни в этом уютном гнездышке после того, что натворил в годы войны? Нет, крыса, не получится.
– Мне и так осталось немного, чую, помру скоро, не забирай, гражданин майор!
– Вообще-то у меня нет приказа брать тебя живым, поэтому я могу и завалить тебя здесь.
– Не надо!
Шепель встал, оказавшись над оборотнем. Тарасичу пришлось поднять голову. Михаил произнес:
– Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Ответишь правдиво, поживешь еще, обманешь, что выяснится очень быстро, подохнешь. И примешь смерть мучительную, страшную. Какую принимали твои жертвы. Вот здесь, – Шепель достал из боевой аптечки два шприц-тюбика с обезболивающим препаратом, – в одном шприце яд, который заставит тебя выть от боли и просить пристрелить, дабы избавить от нее, а в другом препарат, нейтрализующий действие яда. Короче, один укол, и ты корчишься в муках, медленно подыхая, второй укол – и жизнь продолжается. У вас в годы войны не было таких штучек?
Оборотень машинально отрицательно покачал головой:
– Нет! У немцев, может, и были, но я не слышал о них.
– А вот теперь рискуешь испытать на себе. Так что, беседуем?
– Да, да, господин майор!
– Прекрасно! Но перед беседой ответь: к тебе может кто-нибудь прийти?
– Нет! Днем не ходят, чего вечером-то у меня делать?
– Ну, смотри! Итак, вопрос первый…
Шепель разговаривал с Тарасичем пятнадцать минут. После чего поднялся, сказав:
– Ну вот, что и требовалось доказать!
Михаил уложил шприцы в аптечку, достав тюбик со снотворным, резким движением вколол препарат в руку старика. Тот открыл было рот, но глаза посоловели, и оборотень завалился на скамью. Шепель перенес тело Тарасича в небольшую комнату, где стояла кровать. Раздел, уложил в постель. Пододвинул табурет с лекарством:
– Поспи, ублюдок, пока мы тут не разберемся!
Он прошел к окну, откуда был виден забор усадьбы. Попробовал использовать прослушку, однако та не фиксировала ничего, кроме звуков приближающейся ночи. Шепель оставил микрофон среди горшков с кактусами. У полицая в хате, кроме колючих кактусов, не было ни одного цветка. Вставив в ухо динамик от прослушки, включил сотовый телефон. Вызвал Тимохина.
Командир одной из боевых групп Главного управления по борьбе с терроризмом ответил немедленно:
– Да, Миша.
– Поговорил я с фашистским прихвостнем.
– Ну?
– Прав я был, Саня! Здесь база террористов!
– Подробнее.
– Значит, так, база действует года два. Руководит здесь всем Руслан Абадзе. Деда не тронули потому, что он согласился работать на главаря банды, выполнять мелкие поручения. Но, думаю, его в конце концов убрали бы. Так вот, сюда периодически доставляют молодых девушек. Содержат их в подвале особняка. Держат, пока не набирают партию из шести человек. Как только партия сформируется, откуда-то приезжают люди, которые забирают девчонок. А точнее, сажают их в яхту и уходят вверх по течению. Но уходят недалеко, так как вечером яхта возвращается и встает на якорь у причала. До следующего выхода. Недавно партия была укомплектована, но никто не приехал, дед слышал, что одну из заложниц бандиты убили. А девятнадцатого числа прибыли два джипа. Скорей всего, прибыла группа переброски похищенных девушек в неизвестный пункт назначения. Но что самое интересное, ранее группа по прибытии сразу же забирала девушек и уходила по реке, на этот раз она остановилась в усадьбе. Что означает одно: бандиты ждут пополнения заложниц. Ждут еще одну девушку.
Тимохин спросил:
– А кто доставляет их на базу?
– Банда некоего Блондина! И Сабиров на своей «Газели». Доставлял.
– Так! Следовательно, проводя отвлекающий подставной маневр с Казариной и группой, зная о том, что на след банды могут выйти спецслужбы, Абадзе планирует провести еще одно похищение. На этот раз настоящее, заранее выбранной цели?
– Получается так! И похищение будет осуществлено в самое ближайшее время, иначе группа сопровождения здесь не появилась бы! Не исключено, в том же Переславе.
– Ты прав! Значит, на базе сейчас пять похищенных девушек?
– По словам Тарасича, пять.
– Ясно! Что еще сообщил оборотень?
– Больше ничего толкового. Просил не трогать, я тут припугнул его маленько, ныл, в общем, ничего заслуживающего внимания.
– Что сейчас с Тарасичем?
– Спит! Вколол ему снотворного да уложил в кровать. Если заявятся боевики, то застанут старого подельника в постели спящим, а рядом табурет с кучей всевозможных лекарств. Заболел старик. В его возрасте это вполне естественно. 12 часов он гарантированно будет в отключке. Потом повторим укол.
– Не передозируем?
– Да и хрен с ним! Был бы человек, а то настоящая крыса. На нем крови не меньше, чем на современных боевиках.
– Ладно. В полночь я начинаю переброску группы в район усадьбы.
Шепель сказал:
– Используй тот маршрут, по которому сюда выходил я.
– Где оставил машину?
– На просеке одной, точней, рядом. Но вы не найдете, и я не объясню. Поступим вот как. Я останусь в хате Тарасича и продолжу наблюдение за объектом, а вам навстречу отправлю Кима. Он встретит вас у поворота на грунтовку, уходящую к лесу, и проведет к просеке, где можно спрятать все машины группы.
– Мы воспользуемся одной.
– Тем более.
– Значит, будем у поворота ориентировочно в 0 часов 30 минут.
– В это же время там будет и Ким.
– Договорились! Я пройду к тебе. Ребят разместим за домом оборотня. Потом рассредоточим исходя из результатов рекогносцировки местности.
– Логично! До встречи, командир!
– До встречи, Миша!
