– Грузчики нейтрализованы?
Вербин спросил у Рафшанова:
– Кто они?
Тот вскрикнул:
– Не знаю! И знать не хочу. Я – депутат областной думы, оказался здесь по приглашению Бабаева. Чем он занимается, понятия не имею. Да мне это безразлично. У меня статус неприкосновенности. И я больше не намерен отвечать на ваши вопросы.
Вербин усмехнулся:
– А что это вы, господин Рафшанов, так занервничали? Если не имеете к наркотикам никакого отношения, то никто вас не тронет. Вот только не думаю, что подельники станут прикрывать своего главаря. И Бабаев заговорит, и Леев, и бармены кафе «Солнечный Зайчик», и ваш собственный сынок, а также некий Лысенко, вывозивший отсюда остатки прежней партии дури. Все заговорят. Да и ты молчать не будешь. У нас работают такие специалисты, что развяжут язык любому преступнику. А ты, Рафшанов – преступник. А на твой статус мне наплевать. У меня приказ из Москвы – взять главаря преступной группировки, занимающейся распространением наркотиков в Переславе. Что я вместе с подчиненными и сделал. И ты, подонок, не вопи, а лучше соберись, чтобы во всем чистосердечно признаться, дабы не загреметь в камеру пожизненного заключения. Впрочем, этой участи тебе вряд ли удастся избежать при любом раскладе.
Подполковник кивнул Сапееву:
– В браслеты его! И выведи грузчиков, не стоило оставлять их в здании без присмотра.
– Есть, товарищ подполковник!
Вербин вызвал командира отделения Переславского отряда милиции особого назначения:
– Первый! Я – Таран!
– Слушаю тебя!
– Колонна отработана. Все боевики задержаны. Один из них пытался оказать сопротивление, снайперу пришлось стрелять на поражение. Ребята проверили «КамАЗ», наркота на месте!
– У тебя потерь нет?
– Никак нет!
– Ну и хорошо! Давай собирай всех бандитов на площадке. Сюда же пусть перетащат труп и раненых. У машин оставь охранение.
– Принял! Выполняю!
Командир группы спецназа Главного Управления по борьбе с терроризмом передал приказ Викторову вывести охранника из лесополосы, Богун получил распоряжение доставить бандита из сторожевой будки, после чего вместе с Сапеевым провести тщательный осмотр особняка.
Сапеев подвел грузчиков.
Вербин сказал:
– Подожди, Паша!
И вызвал по связи одновременно Чернышева, Дементьева и Иванова:
– Внимание всем! Основной этап операции по базе наркоторговцев успешно завершен. Приказываю вам начать действия против бандитов в кафе, аптеке и усадьбе нахождения бригады Рафшанова-младшего! Подтвердите получение приказа!
Офицеры ответили, что приказ к исполнению принят.
Отключив станцию, подполковник подошел к грузчикам:
– Кто вы такие? Как оказались здесь?
Ответил тот, кто разговаривал с Сапеевым. Очевидно, он лучше других владел русским языком.
– Ми из Таджикистана приехать в Москву. Работать. Дома плохо, работ нет. Москва есть. Приехать и на стройку попасть. Вот к нему!
Таджик, кивнув на Рафшанова, продолжил:
– Его люди нас брать из вокзал. Денег обещать, жилье, кушать три раза. Ми согласится. Работать на стройке месяц, жил плохо, в подвал. Спать на нары. Кушать хлеб, консервы, вода. Чай еще! И работать день, ночь. Месяц прошел, спросил, давай деньги. Нас его люд бил. Сказал, ми рабы, а раб работать даром. Не хотим, убьют! Потом сюда перевезти. Опять подвал. Коробки грузить! Хотел бежать! А куда? Они убили бы! Ми ни в чем не виноват!
Вербин кивнул:
– Понятно!
Спросил:
– Документы ваши тоже люди этого человека забрали?
– Да! Паспорт забрать, один телефон бил – забрать, все забрать. Даже насвай!
– Ну ничего, теперь вы вновь свободные люди. Мы заберем у бандитов ваши паспорта, поможем с регистрацией в Москве, с работой. Захотите уехать домой, отправим. Никто вас больше держать в подвалах не будет.
– Ти хороший человек, он, – таджик указал на Рафшанова, – плохой! Дай пистолет. Убивать его буду. Пусть потом тюрма. Тюрма пройдет, а он сдохнуть как шакал должен.
– Ну, пистолет я тебе не дам! И самосуд вершить не позволю. Но отомстить своим насильникам вы сможете.
Таджик спросил:
– Как? Скажи, как? Ми сделать!
– Показания дать следователям. Как приехали в Москву, как Рафшанов, этот плохой человек, обманом заставил вас работать на него, отняв документы, как работали здесь. Короче, рассказать следователю о всех своих злоключениях! Такие показания вы дадите?
– Ай, конечно! Давай бумага, ручка, все писать будем!
– Позже! А сейчас...
Подполковник повернулся к подошедшему Викторову:
– Костя, как только ребята зачистят особняк, отведи этих несчастных в дом, да накорми как следует. В столовой Бабаева наверняка найдется все необходимое.
– Есть, товарищ подполковник!
Командир группы спецназа обратился к старшему таджику:
– Сейчас, точнее, немного позже, вас отведут в дом, где накормят. А уж потом будете общаться со следователями. Им и дадите показания. Яхши?
Таджики впервые за последние месяцы улыбнулись:
– Яхши!
– Ну вот и договорились.
ОМОН вывел на площадку бандитов, которые вынесли труп своего подельника и двух раненых охранников Бабаева. Разместили банду у стены фермы, там, где уже находились боевики из усадьбы и лесополосы и куда после оказания первой медицинской помощи отправили Бабаева. Рафшанова Вербин оставил на площадке. Сам отошел к дороге в ожидании докладов от офицеров, чьей задачей являлась нейтрализация точек перемещенной с базы партии наркотиков.
Капитан Чернышев, получив в 15.20 приказ на активные действия, вызвал по связи своих подчиненных:
– Внимание, я – Первый! Всем начать выдвижение к точке с соблюдением повышенных мер предосторожности по ранее выработанному плану. При выходе к рубежу штурма – доклад мне. Как поняли?
Авдеев, Николаев и Соколов подтвердили получение приказа на сближение с объектом отработки.
Переведя радиостанцию малого радиуса действия в режим приема, Чернышев повернулся к водителю «Газели»:
– Ты тоже, Сережа, готовься, мы пойдем к «копейке».
– Так я всегда готов, командир!
– Вот и молодец!
Доклады от офицеров милиции общественной безопасности начали поступать в 15.30. Группа захвата вышла на рубеж штурма.
Чернышев кивнул прапорщику Жеребцову:
– На выход, Сережа!
И отдал приказ группе:
