– Надо бы тебе, Лечо, связаться с Ханом. До базы осталось чуть более пятнадцати километров.
Кабадзе повернулся к помощнику Керима:
– А что, он не предупрежден о моем приезде?
– Керим посчитал это необязательным.
– Какого черта?
– Не знаю, Лечо, но так решил Керим.
– Я твоего Керима...
Он не договорил, где видел хозяина аула. Достал рацию. Здесь, в горах, дальность ее работы увеличивалась почти вдвое. Бросил в эфир:
– Хан! Я – Кабан! Как слышишь?
В ответ молчание и треск в наушнике.
Кабадзе пришлось несколько раз вызывать Дакаева, пока тот наконец не ответил:
– Кабан? Я – Хан! Слушаю тебя!
– Ты что, уже спать завалился?
– А в чем дело, Лечо?
– В том, что я нахожусь в пятнадцати километрах от Тарды.
– Меня никто не предупреждал о твоем приезде.
– Знаю, поэтому сам звоню. Обеспечь беспрепятственный въезд в аул, а то охрана сдуру шарахнет по машине из пулемета.
– Не волнуйся, я лично встречу тебя на передовом посту! Значит, твоя проверка закончилась?
– Да, и полностью подтвердила правдивость моих слов.
– Это хорошо!
– А что голос у тебя какой-то грустный? Надеялся больше не увидеть меня?
– Что такое ты говоришь, Лечо? Просто сообщение о твоем прибытии неожиданно. Мог бы и раньше предупредить.
– Это зависело не от меня! Все, Хан, пусть рабы подогреют воду для душа, а повар сделает шашлык. Я голоден, как волк.
– Да-да, Лечо, конечно. К твоему приезду все будет готово.
– Давай! Где-то через полчаса мы подойдем на «Тойоте» к передовому посту.
В 22.40 внедорожник остановился у невысокой гряды, заросшей кустарником, перегораживающей ущелье на две трети ширины его дна. Здесь, в двухстах метрах от развалин брошенного аула Тарды, находился передовой пост охранения базы. К «Тойоте» из кустов вышел Хан в сопровождении дозорного, вооруженного ручным пулеметом ПК.
Зелимхан Дакаев улыбался во весь щербатый рот:
– Лечо! Здравствуй, дорогой! Рад вновь тебя видеть на нашей базе!
Кабадзе усмехнулся:
– По-моему, Хан, ты предпочел бы, чтобы Тимур приказал казнить меня.
– Ты ошибаешься, Лечо! Мы с тобой не враги, так почему мне желать тебе зла?
– Мы не враги, но и не друзья. Вольготно тут без меня было?
– О чем ты?
– Да это не я! Тимур передал требование навести на базе порядок. Дошли до него слухи, будто ты распустил людей, а сам только и делаешь, что с бабами трахаешься. Лейлу из Хаба-Юрта опустил, на кухню отправил, заменив шлюхой какой-то? За дисциплиной не следишь!
Дакаев сплюнул на камни:
– Какая сука донесла на меня Тимуру? Хотя – я догадываюсь. Лейла пожаловалась Кериму, а тот связался с боссом. Вот только как тварь Лейла могла выйти на Асанова? Впрочем, это недолго выяснить. Пока будешь мыться, я все из нее вытяну. Она у меня расскажет! А после ужина я решу, как наказать эту грязную мразь.
Кабан сказал:
– Ты не тронешь Лейлу, Хан!
– Это еще почему?
– Потому, что теперь она будет моей женщиной.
– Да зачем она тебе нужна, Лечо? Среди шлюх еще есть неплохие бабенки.
– Я сказал, Лейла – моя! Что тебе не ясно?
– Да все ясно! Если хочешь, забирай эту овцу.
– Не надо так называть мою женщину!
– Хоп! Не будем ссориться из-за баб. Ты сегодня заберешь к себе Лейлу?
– Завтра. Сегодня ночью отдохну. Устал я что-то.
– Тогда пойдем в дом? Вода подогрета, залита в бак, шашлык на подходе.
– Зайдем сначала ко мне, возьму чистое белье, переоденусь, а это, – он указал на одежду, в которую был облачен, – в стирку!
– Хоп! И все же, хочешь – верь, хочешь – нет, а я рад видеть тебя, Лечо! С тобой мне здесь спокойнее.
Бандиты вошли в брошенный аул пешком. Селим вел «Тойоту» следом. Дойдя до дома Кабадзе, Хан остановил внедорожник, вызвал Халифа, спросил:
– Когда Керим приказал вам вернуться?
– Завтра! Обратно в ночь не поедем. Слишком опасно.
– Тогда выбирай с водителем любой дом, где живут рабыни, выгоняйте их и устраивайтесь на отдых. Как определитесь с жилищем, подошли на кухню Селима.
– Мы не голодны.
– Тогда отдыхайте.
Кабадзе с кейсом прошел в отведенный ему дом. Хан вошел следом. Не обращая внимания на Зелимхана, Кабан открыл кейс, привел в рабочее состояние спутниковую станцию, набрал длинный номер.
Ему ответил незнакомый голос. Ответил на ломаном русском языке:
– Слушаю!
– Кто это?
– А кто нужен?
– Если я звоню по этому номеру, то знаю, кто должен ответить. Поэтому спрашиваю: кто ты?
– Карради! Можешь так называть меня, господин Кабадзе. Я не ошибся, назвав твою фамилию?
– Не ошибся. Мне нужен босс!
– Господин Ахадрад, к сожалению, сейчас занят. У него гости. Весьма высокопоставленные гости, поэтому он просил меня принять твой доклад.
В Афганистане под именем Амира Ахадрада скрывался Тимур Абадзе. И Кабан это знал.
– Хоп! Передай господину Ахадраду, что я прибыл на горную базу. Завтра начинаю работу, определенную мне его указаниями. Это все!
– Хорошо. Я передам господину Ахадраду твои слова. Доброй ночи!
– Тебе того же!
Кабадзе отключил станцию, сбросив с себя одежду, переоделся в спортивный костюм; достал из ящика старинного комода трусы и майку, повернулся к Хану:
– Мы можем идти к тебе.
– Идем! За одеждой придет служанка. Завтра с утра. К обеду все будет постирано, высушено и отглажено.
– Хорошо!
Кабадзе с Ханом перешли в дом. В гостиной на широком ковре сидела полуобнаженная блондинка, куря папиросу с анашой, аромат от которой распространился по всему зданию.
Хан цыкнул на нее:
– Уйди в спальню, Мари! И брось папиросу. Слишком увлеклась ты дурью! А я не люблю этого.
Выставляя напоказ свои довольно привлекательные прелести, проститутка медленно поднялась. Стрельнула взглядом на Кабадзе, который телосложением явно выигрывал у Хана. Проговорила:
– Слушаюсь и повинуюсь, мой хозяин. Твоя кошечка будет ждать тебя в постели. Очень ждать, дорогой, изнывая от желания страстной близости.
