Авдотьева устроилась на заднем сиденье. Машина тронулась и пошла к дому Демьянова.
Главарь банды обернулся к Авдотьевой:
– Все бабки прокутила?
– Все! До копеечки. Но такие вещи купила – закачаешься! Куда-нибудь пойдем вместе, все бабы обзавидуются.
– У тебя одно на уме.
– А что? Надо жить красиво, пока есть такая возможность.
– А не будет, что станешь делать?
– На панель вернусь. Не привыкать.
– Дура!
Демьянов повернулся к водителю:
– Останови возле продовольственного магазина, дома пойло кончилось.
Кузнеченко кивнул, выбрал место, остановил «Форд».
Выходя, главарь банды приказал помощнику:
– Смотри за этой красавицей, чтоб из тачки ни ногой.
– Понял.
Демьянов затарился водкой, вином, шампанским, уложил пакеты рядом с любовницей. Через двадцать минут они с Авдотьевой вошли в квартиру. Женщина тут же бросилась раскрывать коробочки с драгоценными украшениями, затем стала примерять их к нарядам. Демьянов прошел на кухню, где курил помощник, поднявшийся в квартиру следом за шефом.
– Так что за заказ сбросил Ачил? – спросил он Демьяна.
Демьянов тоже прикурил, открыл бутылку «Столичной», налил стакан, в два глотка выпил водку, затянувшись дымом сигареты.
– Что за заказ, спрашиваешь? Мочкануть Ломакова с его помощницей и любовницей. На хате у последней. Завалить в четверг, 21-го числа.
Кузнеченко сморщил лоб:
– Ломакова? Это какого? Депутат Облдумы?
– Его самого.
– Ни хрена себе! А чем Ломаков не угодил чеченам?
– Это не твое дело. Сейчас езжай домой, как говорил, обзвонишь всех ребят, кроме Кожана – Славке я сам позвоню, – и отдыхай. Завтра быть у подъезда в 9.00!
– Понял. Один вопрос, Демьян?
– Спрашивай!
– И сколько за Ломакова с его шлюшкой положил Ачил?
– Не обидел. Каждый получит столько, сколько заработает. И это буду решать я. А я, как знаешь, не обману.
– Знаю, но хоть какую сумму назначил чечен, сказать можешь?
– Тебе лично двести штук – естественно, деревянных. Пойдет?
Кузнеченко, знавший, что прямого участия в акции ему принимать не придется по-любому, довольно ухмыльнулся:
– Пойдет, шеф!
– Ступай! Да подъезд посмотри, последнее время пацанва какая-то на чердаке кружится.
– Так это наркоши, наверное, или придурки, что в тимуровцев еще не наигрались.
– Они мешают.
– Так сейчас они вряд ли будут на чердаке.
– Посмотри и дверь чердачную закрой. Так, чтобы никто открыть не мог.
– А замок?
– Он врезной. Захлопни люк и сломай этот чертов замок.
– Так пацаны с другого подъезда зайдут.
Демьянов повысил голос:
– Значит, все двери закрой, во всем доме.
– Ладно, раньше ты о пацанах ничего не говорил, – пожал плечами Кузнеченко.
– Ступай, Кузнец, а?
– Все, ушел!
Демьянов выпроводил помощника. На кухню вышла Авдотьева в красном коротком, обтягивающем фигуру платье, вся в украшениях.
– Ну, дорогой, как я тебе?
– Ты чего нарядилась новогодней елкой? Посмотри гламурные журналы, что валяются в спальне. В них на фото кто-нибудь так обвешивается брюликами?
– Ничего ты не понимаешь в женской красоте.
Демьянов усмехнулся:
– Для меня баба красивая голой!
– Что еще от тебя можно услышать? Но все равно спасибо, дорогой!
– Носи на здоровье.
– Было бы где носить…
– Дома! И иди, у меня дела.
– Вечно ты занят, деловой мой. А как насчет секса? Меня украшения завели.
– Секс – это хорошо, это можно. Готовь спальню. И сама подготовься, чтобы не вставать за кремами.
– Поняла, дорогой!
Авдотьева вышла. Демьянов закрыл за ней дверь, затушил прогоревший до фильтра окурок, достал сотовый телефон, набрал номер Кожанова. Тот ответил не сразу, пришлось ждать. А когда ответил, Демьянов услышал заметно пьяный голос подельника на фоне громко играющей ритмичной музыки и женского смеха.
– Да, шеф? Слушаю тебя!
– Ты где находишься, Кожан?
– Как где? Дома, выполняя твое распоряжение.
– Водку пьянствуешь?
– Э, совсем чуть-чуть.
– А что за бабий хохот у тебя на хате? И музыка?
Кожанов нашелся быстро:
– Так это телевизор пашет, какое-то шоу!
– И по какому каналу?
– А черт его знает, по кабельному.
– Да? Значит, так, в 17.00 я жду тебя у себя. И чтобы к этому времени был как стекло, понял?
– Шеф, может, завтра встретимся?
– Сегодня! Досмотришь шоу, примешь душ, отдохнешь – и ко мне. Все! На подходе отзвонишься. Приезжай на такси, где выйти, знаешь. Все, жду, шоумен!
Демьянов отключил трубку. Из душевой донесся шум льющейся воды – любовница принимала душ. Выпив еще сто граммов, главарь банды в гостиной скинул с себя одежду и прошел в душевую, где и началась очередная дикая, яростная, развратная случка с Веркой.
В 17.00 раздался звонок в дверь. Главарь банды крикнул любовнице, красившейся в спальне:
– Верка, открой, это Кожан!
Любовница Демьяна вышла в гостиную в прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивалось все ее тело.
– Ты охренела в таком виде принимать гостя? – воскликнул Демьянов.
– А че? Нормальный вид!
– Ненормальный! Одень обычный халат, да быстро!
Авдотьева подчинилась, вернулась в спальню, переоделась, прошла в прихожую. Вскоре в гостиную вошел Кожанов. Было заметно, что он так и не протрезвел.
Демьян указал подельнику на кресло:
– Присаживайся! Значит, хер на мои слова положил? Так и гулял до приезда сюда?
– Да ладно тебе, Демьян! – усмехнулся Кожан. – Ну, каюсь, гулял. И когда ты звонил, у меня на хате не телевизор работал. Сучку из салона заказал; за сутки, между прочим, оплатил. И такую телку привезли, охренеть! Ну, я и подвис с нею…
– Где сейчас эта телка? Ждет тебя дома?
– Нет. Пришлось расстаться до лучших времен, ты же просто так вызывать не будешь.
– Ну, мыслишь ты вроде здраво, хотя и пьян.
