– Так.
– Деньги на расходы!
Демьянов достал пачку тысячных купюр, отсчитал каждому назначенную сумму. Остатки положил в карман.
– Ну а теперь, братва, за работу! Встречаемся здесь завтра, в 18.00. Каждый доложит, что сделал. Уточним план и решим, кто и где будет находиться во время акции и что конкретно делать в той или иной ситуации.
– Так че, завтра здесь ночевать останемся? – спросил Гусин.
Степаныч тут же встрепенулся:
– За ночевку плата отдельная.
Но Демьянов разочаровал старика:
– Нет! Разъедемся по хатам и в четверг встретимся там, где решим. Все, я ухожу; следом вы, как и пришли, по одному, оврагом, далее трамваем.
Вновь подал голос Гусин:
– А «Ниву» брать на дело не будем?
– Это я решу. Все, до завтра! И три дня, начиная с сегодня, чтобы никто ни капли спиртного не принял. Об этом предупреждаю особо.
Демьянов, отодвинув пустую кружку, поднялся и вышел из дома в сад. Бандиты же приступили к подготовке кровавой акции.
Глава 4
Блачинск, дом Коробко, среда, 20 августа.
Бандиты Демьяна собрались у Степаныча, как и было договорено ранее, ровно в 18.00. Последним, как всегда, заявился Демьянов. Он поприветствовал подельников, обошел стол, присел на стул. Хозяин дома предусмотрительно вышел во двор. Демьянов осмотрел бандитов. Все были трезвы, сосредоточены. Главарь банды посмотрел на Ренькова:
– Говори, Лысый!
– Че говорить? Что приказано, то и сделано. Посмотрел двор, подъезд, подвал и чердак дома…
Демьянов остановил бандита:
– Погоди, погоди, Лысый! Давай начнем с того, нашел ли ты места, где можно, не засвечиваясь, поставить тачки у объекта?
Реньков утвердительно кивнул и, достав из кармана сложенный вчетверо лист, развернул его и положил перед Демьяновым.
– Это схема. Вот дом, двор, заезды во двор. «Ниву» можно поставить на стоянке соседнего дома. И внимание не привлечет, и недалеко от дома Баяновой: видны все подъезды и окна ее хаты. А «Форд» лучше оставить на улице Горького, перед въездом во двор. Место для машины найдется и на стоянке у дома, но «Форд» может привлечь внимание – все же иномарка, а там джипарей стоит всего пара штук.
– Ясно! Продолжай, с чего начал.
– Ну, посмотрел подъезд, подвал и чердак дома. – Лысый повернулся к Кожанову: —Уходить тебе, Леня, придется подвалом. Чердак захламлен, так что через него час продираться до соседнего подъезда будешь.
– Понял! – кивнул Кожанов.
– Теперь насчет замков. Посмотрел и их. Отмычками не возьмешь, поэтому вчера сделал дубликаты. Долго пришлось возиться с верхним замком, но ничего, сделал все, как надо. Ключи слепили ребята Гиви.
– Ты проверил их?
– Конечно! Вошел в хату без шума.
– Кроме замков, задвижки, засовы, цепи на двери есть?
– Нет! Только два замка. Даже «глазка» нет.
– Дверь старая, что ли? Деревянная?
– Железная, но не магазинная, сделана где-то в мастерской, что отделкой себя не утруждает. Зато массивная, толстая, из «ПМа» не прострелишь. И замки хоть и простые, но с сюрпризом.
Демьянов подвел итог докладу Ренькова:
– Значит, вход в хату обеспечен, определен и путь отхода – через подвал. Ты со своей задачей, Лысый, справился. Ключи передай Кожанову.
– Уже передал.
Демьянов перевел взгляд на Гусина:
– Что скажешь, Гусь?
Гусин, довольно ухмыльнувшись, выложил на стол старый сотовый телефон:
– Вот! Аппарат, с которого можно звонить без опасения, что менты через него выйдут на звонившего.
– Значит, твоя бабенка помогла тебе?
– А куда б она делась?
– И что это за рухлядь? В чем секрет, почему менты не смогут определить его номер?
– А я знаю? Я сказал Люське, чтобы достала нужную нам мобилу, она принесла этот аппарат. В подробности я не вникал.
– А твоя Люська не спрашивала, на хрена тебе мобильник, звонок с которого нельзя определить?
– Нет! Она не любопытная. Главное, я с ней эти две ночи провел. В кровати она обо всем на свете забыла.
Кожанов усмехнулся:
– Ты смотри, какой среди нас половой гигант завелся! Бабы от него память теряют.
Гусин встрепенулся:
– А че, Кожан, не веришь? Я тебе, в натуре, говорю, тащится Люська от меня. А сверху когда прыгает, так до помутнения в мозгах дело доходит.
– До чьего помутнения? Твоего или Люськи твоей?
Демьянов ударил ладонью по крышке стола:
– Хорош попусту базарить! Не подкалывай его, Кожан. Долбит бабу, ну и пусть долбит. Дело он свое тоже сделал. – Главарь банды взглянул на Гусина и тихо, но угрожающе произнес: —Только учти, Илюша! Если с телефоном лажа выйдет, то ты за это ответишь по полной. Башкой своей ответишь.
– Отвечу!
– Ладно!
Главарь банды, прикурив сигарету, повернулся к Окунько:
– Твоя очередь, Окунь!
– Ну, у меня дела такие. Короче, по Баяновой. Девочка симпатичная, фигуристая, одевается скромно, но со вкусом. Утром на работу, вечером домой. С соседями не общается, подруг не видел, а вот женишок ее рогоносный объявлялся! Вчера, как у Думы терся, смотрю, пацан какой-то по тротуару шарахается, туда-сюда. Не знаю, чем, но он привлек мое внимание. Пару раз по сотовому разговаривал, недолго. А потом к нему наша Баянова вышла, взяла под руку, и прошли они к киоску. Я, понятное дело, за ними – и услышал: Баянова ему говорит, приходи, как всегда, в воскресенье. Сходим в кино на этот… ну как его, ну, новый фильм в стереокинотеатре, по телику все рекламируют.
– «Черный дым»! – припомнил Демьянов.
– Во, точно, «Черный дым», так и сказала – сходим, мол, на этот «Дым», а потом засмеялась и говорит: как всегда. Пацан ее говорит: ты обещала с родителями моими познакомиться, она ответила – познакомлюсь, но не сейчас. Студент задолдонил: когда да когда? Она ему: придет время, и познакомимся, и свадьбу сыграем. Пока рано. Чмокнула его в щеку и свалила обратно в Думу, а пацан к бывшему клубу прошел, сел в новый «Опель» и укатил. А вечером невеста его на «Ауди» депутата к дому подъехала. Вышла с сумками из супермаркета – и в подъезд.
– Значит, она на тачке Ломакова на работу и с работы ездит?
– Не всегда. Вчера вернулась на обычной маршрутке. Ну, а чем эта стерва дома занимается, неизвестно. Но свет в хате, в одной из комнат, горит долго, почти до часу. Книги, наверное, читает или порнуху по видаку смотрит.
