Офицеры прошли в большую комнату, присели в кресла, Школяров устроился на диване, пристально глядя глаза в глаза своего уже бывшего начальника.
– Значит, ты готов к работе? – спросил Тимохин.
– Так точно, това… гражданин полковник!
– Ну, ну, ты еще не арестован. Перейдем к делу. Сейчас ты должен позвонить Мамедову.
– Мамедову? Понял! И что передать?
– А теперь внимательно слушай…
Тимохин проинструктировал оборотня, закончив инструктаж вопросом:
– Тебе все понятно, майор?
– Так точно!
– Соберись, твой голос должен звучать уверенно, как обычно. И постарайся заинтересовать Ачила информацией, не забыв при этом потребовать за нее приличное вознаграждение. В дополнение к ежемесячной выплате.
– Сделаю.
Предатель достал из кармана спортивных брюк сотовый телефон, набрал известный номер:
– Хасан? Салам!
Тимохин с Рыбником могли слушать переговоры, так как громкость дорогого телефона была выставлена на максимальный уровень.
– Салам, Школяр! Почему ты звонишь?
– Ачил в городе или уже уехал?
– Это так важно?
– Да! У меня для него есть интересная информация.
– Передай ее мне.
– Нарисовалась весьма привлекательная цель. Это я по поводу работы на трассе.
– Вот как? И что это за цель?
– Член Совета Федерации с любовницей.
Хасан передал трубку Адаеву, видимо тоже слушавшему переговоры.
– Здравствуй, Школяров! Что за сенатор?
– Салам, Ачил. Сенатор известный.
– Подробней!
– Погоди, Ачил, не торопись. Перед тем как сбросить тебе информацию, я хотел бы узнать сумму дополнительного вознаграждения.
Адаев раздраженно сказал:
– Как я могу определить вознаграждение, не зная, за что платить? Ты выкладывай все, что знаешь, и если информация заинтересует меня, то ты будешь щедро вознагражден!
– Дай слово, что при любом раскладе заплатишь мне не менее 10 000 евро, а потом поторгуемся.
– Даю! Говори.
Школяров слово в слово передал то, что должен был передать главарю террористов. Адаев внимательно выслушал оборотня и переспросил:
– Значит, этот Крынин, что часто мелькает на телеэкране, трахает свою советницу? А муж отдыхает рядом и ничего не знает?
– Скорее всего, он не хочет ничего знать. Или вынужден мириться с изменой жены.
– Почему сенатор решил везти любовницу в Блачинск? От семьи?
– Не знаю. Но он связался с начальником УВД и попросил встретить их сегодня вечером, ориентировочно в 23.00 у гостиницы «Дон», наутро заказав Селиверстовой билет на поезд до Москвы. Может, дела какие срочные? А может, супруга сенатора что-то пронюхала о похождениях мужа и решила нагрянуть в Сочи. Не знаю… И Рыбник не знает. Он получил приказ – и выполнит его.
– Откуда тебе стало известно о приезде сенатора с любовницей? – спросил Адаев.
– Так мне же поручено сделать Селиверстовой билет в спальный вагон утреннего скорого поезда.
– А встречать Крынина с любовницей намерен сам Рыбник?
– Вроде да… Скорей всего, да… Дело-то деликатное…
– Почему сенатор запросил встречу у гостиницы, а не на подъезде к городу?
– Ну откуда же мне знать?
– Но это точно, что встречать сладкую парочку будут у «Дона»?
– Точно!
– Гарантируешь?
– За отдельную плату.
– Хоп. Мне надо подумать! Оставайся на связи, я скоро перезвоню! Тогда и определим твой гонорар. Это чтобы не задавал больше ненужных вопросов.
Школяров выключил телефон, взглянул на Тимохина:
– Вы довольны?
– Подождем, что решит Ачил. Должен он клюнуть!
– Зачем же взял паузу?
– Ему надо проверить твою информацию, майор.
Александр вышел из гостиной, присев за кухонный стол, вызвал Шепеля:
– Миша? Слушаешь хату Хасана?
– Что за вопрос, командир? И телефонный разговор записал. Это продажный мент с ним беседовал?
– Да. А теперь внимание, Миша, сейчас должно начаться самое интересное. Внимательно слушай все, что будет происходить на хате Мамедова, периодически сообщая мне об этом. Я постоянно на связи, телефон не выключаю.
– Так, принимай первый доклад. Ачил кому-то позвонил, спросил Эдуарда Михайловича. Ждет. Пока отбой!
Вскоре Тимохин получил всю необходимую информацию. Адаев позвонил в Москву, некоему Эдуарду Михайловичу, который, видимо имея доступ к получению информации из верхней палаты парламента, подтвердил, что сенатор Крынин и его советник Селиверстова находятся в отпуске. Сенатор отдыхает в пансионате «Черноморье», Селиверстова с мужем сняли номер в отеле. Осведомитель также сообщил, что супруга Крынина срочно заказала билет на самолет до Краснодара на вторник 2 сентября. На этом переговоры с Москвой закончились, и Ачил позвонил Демьянову, что подтвердил капитан Лушин, осуществлявший слежение за квартирой главаря местной банды. Адаев приказал Демьянову срочно прибыть на хату Мамедова, предварительно объявив всей банде сбор у Коробко на 16.00. Последнюю информацию подтвердил старший лейтенант Самойлов, контролировавший дом пенсионера. Он записал телефонный разговор Коробко с Демьяновым. Шепель закончил доклад словами:
– Вот так, Саня, скоро Демьян подскочит к моему объекту!
– Ненадолго! Ачил мог вызвать главаря местной банды только для того, чтобы заказать убийство сенатора с любовницей. Для этого и потребовался сбор всей банды.
– Слушай, Сань, а не накрыть ли их нам во время сбора у Коробко? Демьяна – в усадьбе, а Ачила – прямым штурмом на хате Хасана?
– Нет, Миша! Рискованно. Люди рядом. Захват заложников маловероятен, но возможен. А значит, мы не имеем права проводить операцию. Будем отрабатывать банду на трассе.
– Но Ачила-то по-любому придется брать на хате?
– Кто знает, может удастся вытащить его во двор. Но если и придется проводить штурм, то одного объекта, а не двух, что сводит риск к допустимому минимуму!
– А если… погоди! К дому Мамедова подъехал «Форд». Из него вышел Демьянов. Пошел в подъезд. Водила остался в тачке. Слушаю хату!
– Держись на связи!
Тимохин, держа телефон у щеки, прикурил сигарету. На кухню вошел Рыбник.
– Что, засуетились, козлы?
– Судя по всему, бандюки клюнули на подставу! Демьян у Ачила, банде объявлен сбор у Коробко. Еще немного, и мы узнаем их намерения. Еще немного!
