– Гурам! Прикрой! Я вытащу тебя.
И рванулся на балкон.
Гураев упал на пол и, увидев в дыму силуэты людей, открыл по ним огонь из пистолета.
После подрыва Ким и Дрозденко рванулись к проему. Шепель следовал сзади, готовый под прикрытием подчиненных прорваться к главной цели. Выстрелы, прозвучавшие из квартиры, заставили офицеров отступить в стороны, прижавшись к стенам. Ким крикнул:
– Командир, духи ждали нападения! Но им некуда деваться.
– Некуда! А балкон? Ах, мать твою! – выругался Шепель. – Мужики, гасите Хасана и Гурама, я на улицу.
– Зачем?
– Балкон! Соседи!
Офицеры поняли.
Дрозденко снял с пояса наступательную гранату, взглянул на Кима. Тот утвердительно кивнул, показав стволом пистолета на себя и выставив его перед собой, что означало: он будет прорываться на кухню. Дрозденко же Ким указал стволом направо. Значит, тот должен был работать в комнатах, при поддержке и прикрытии напарника. Дрозденко метнул в коридор гранату. Гурам, закашлявшись в едком дыму, услышал звук катящегося предмета, но сразу не сообразил, что это могло быть. Поэтому осколки разрыва гранаты превратили его физиономию в кровавое месиво. Гурам, как и Мамедов, погиб мгновенно. После подрыва «РГД-5» офицеры спецназа рванулись в квартиру. Впереди шел Ким, стреляя в сторону кухни от пола к стенам. Дрозденко прыгнул в проем гостиной, перекатившись, обстреляв вслепую всю комнату. Выхватив второй пистолет, он ворвался в спальную комнату, оттуда крикнул:
– Ким? Живой?
– Живой! – ответил капитан. – Гурам готов. А дыму-то, мать его! Дышать нечем. Что у тебя?
– Пусто!
– Дверь на балкон?
– Открыта.
– Черт! Прав был Миша. Ушел сука Ачил. К соседям. Теперь захватит заложников… Что ж спугнуло бандюков?
– Ты труп Хасана видел?
– Да, под дверью! Вот тебе и ответ. Ачил послал Мамедова проверить подъезд, а тут мы дверь рванули. Она накрыла Хасана, а Ачил сразу во все врубился. Подставил Гурама – и на свал.
– Входим на балкон!
Офицеры прошли на балкон. С улицы они видели, что тот был разделен с квартирой соседнего подъезда легкой перегородкой. Ким заглянул за перегородку, услышал еле доносившийся из открытой двери стон. Дрозденко посмотрел вниз и тут же толкнул в спину напарника:
– Внимание, Леня, Шепель у тачки бандитов, держит на прицеле первый подъезд. А под навесом Адаев. И с ним девушка, лет пятнадцати. Прикрылся живым щитом, сучок. Но почему он вышел из хаты?
– Потому что внутри его усыпили бы газом. Этот ублюдок знает, как спецназ решает проблемы с заложниками в ограниченном пространстве.
– Ладно! В соседней квартире слышен стон; возможно, кому-то требуется срочная помощь. Я туда, а ты смотри за Шепелем и Ачилом.
– Давай! А это, Ким… Санычу о проблеме не докладывать?
– Доложи!
Последние слова Ким сказал, находясь уже на балконе соседней квартиры.
Выйдя с заложницей из подъезда, Адаев резко остановился, прижав к себе девушку и приставив к ее виску пистолет. Он увидел Шепеля и направленный на него ствол «ПМа». Крикнул:
– Оружие на землю! И на асфальт, быстро!
Майор ответил, не двинувшись с места:
– Щас! Только ствол на предохранитель поставлю.
– Выполняй приказ, мусор, или я убью девку!!! – заорал Адаев.
– Да что ты? А кем прикрываться будешь? Давай-ка, Ачил, бросай ствол, отпускай девчонку, и тогда – слово офицера – я не разнесу на куски твою глупую башку.
– Убью, тварь!
– Так чего ждешь? Стреляй!
Адаев не ожидал подобного поведения Шепеля. Прижав еще сильней к себе девчонку, он лихорадочно искал выход из положения, понимая, что не успеет первым выстрелить в стоявшего у «Форда» спецназовца – тот опередит. И заложницу убивать нельзя, тогда он окажется без защиты и его расстреляют на месте. А Адаеву хотелось жить. Очень хотелось.
Этой заминкой воспользовался Шепель. Он знал, что Ким и Дрозденко отработали подельников Адаева, слышал взрыв «РГД». И сейчас один из них через соседнюю квартиру перешел в подъезд, ожидая момента напасть на террориста сзади, а второй следит за обстановкой с балкона квартиры Мамедова. Михаил посмотрел на балкон, увидел Кима и тут же перевел взгляд на террориста. Адаев машинально вскинул голову и также увидел еще одного спецназовца. И допустил ошибку. Перебросив пистолет из правой руки в левую, бандит на мгновение выставил ее вверх и выстрелил по балкону Мамедова.
Одновременно нажал на спусковой крючок и Шепель. Пуля его пистолета пробила предплечье бандита и выбила «ПМ» к двери подъезда, откуда на Адаева прыгнул Дрозденко. Одним выверенным ударом он лишил сознания раненого бандита. Девушка отбежала в сторону и присела на корточки, закрыв голову руками. Она находилась в шоке.
Шепель, вложив пистолет в карман легкой куртки, поднял голову и крикнул:
– Ким!
– Я, командир, – перегнулся тот через балкон.
– Живой?
– А что мне будет? Отработали Ачила?
– Конечно! Вон лежит под навесом подъезда. Андрюша приложился так, что сомневаюсь, жив ли тот! А ты чего торчишь на балконе, как курица на насесте? Спускайся, пора сваливать!
Майор подошел к лежавшему на бетонных ступеньках Адаеву, ударил ногой по ребрам. От боли Адаев очнулся. Взвыл:
– Взяли, суки? Твари, мрази! Всем головы отрежу, кожу с живых сдеру. У-у, паскуды!
Михаил нагнулся к нему:
– Еще хоть одно слово, и я отстрелю тебе яйца, придурок. А я слово держу!
– Руку перевяжите! Больно! – попросил Адаев.
– Я же тебя предупреждал!
Ачил замолчал, уткнувшись физиономией в бетон.
– Вот так-то оно лучше.
Телефон майора издал сигнал вызова. На дисплее высветилась буква «Т» – значит, звонил Тимохин.
Шепель взглянул на Кима:
– Докладывали о срыве прямого штурма?
– Да! Но ты ж занят был.
– А подождать не могли?
– Чего ждать-то? Все одно узнал бы…
Укоризненно покачав головой, Шепель ответил:
– Слушаю тебя, командир!
Тимохин повысил голос:
– Это я тебя слушаю, майор! Как ты допустил захват заложницы? Почему не прикрыл балкон?
– Да не шуми, Саня! Все уже закончилось. Да, Ачилу удалось ускользнуть в соседний подъезд, захватить заложницу. Но и все! Я его встретил, убедил отпустить девушку.
– Убедил?
– Ну, не без применения оружия, конечно, но с минимальным ущербом для этого ублюдка Ачила!
