Нервный тик прошел по лицу Николая.
— А вот это, Карась, мы еще поглядим, кто кого обработает!
Володин намекнул:
— Я все тебе сказал, держи свое слово и ты!
— Не волнуйся, сдержу! Значит, сейчас поступаем так: на катере снимаешь все, я подчеркиваю, все свои сети и жжешь их прямо на берегу. После чего перегружаешь рыбу и плывешь в Кантарск. Но не туда, где тебя обычно перекупщики ждут, а к пристани. Там есть телефон. Из него звонишь в местный детский дом. Говоришь, чтобы приехали за рыбой. Весь улов отдашь детям. Понял?
Карасик вздохнул:
— Как не понять?
— Сдашь улов, найдешь племянника, передашь ему, что ваш бизнес закрыт!
— А если представители детдома или милиции, что иногда дежурят возле пристани, спросят, откуда рыба, что сказать?
— Скажи: мол, после половодья в овраге на мелководье задыхалась. Ты обратился ко мне, я разрешил ее выловить и отвезти в детдом. Не поверят, пусть звонят мне!
— Ясно!
— А ясно — работай! Я тут отираться не собираюсь, в деревню пойду, но все твои движения проверю. И не дай тебе господь что-то сделать не так! Пожалеешь!
— Да ладно, что я, дурак? Раз договорились, сделаю все как надо.
— Вот и хорошо! А что у нас сегодня за день недели?
Володин тихо проговорил:
— Пятница.
— Точно, пятница! А значит, высокие должностные лица области и района прикатят на свою поляну завтра, так?
— Так.
— Ладненько. Завтра мы с ними там и встретимся.
Володин испуганно произнес:
— Я не пойду туда!
— А кто тебя спросит? И еще, Карась, не хочешь больших проблем — о нашей беседе никому ни слова, даже жене собственной, я не говорю уже о племяннике!
— Так, само собой. Я не враг себе.
— Надеюсь. Но не стой, не стой. Ныряй в катер — и пошел снимать сети!
— Сам же задержал.
— Теперь не держу. Работай спокойно.
И, развернувшись, Николай поднялся по обрыву на поле, лежащее между рекой и деревней.
Подходя к деревне, Колян обернулся. От реки вертикально вверх, погода стояла безветренная, поднимался столб ядовитого желтого дыма. Карасик жег сети. Николай улыбнулся: вот так-то лучше будет!
Глава третья
Северный Кавказ. Отряд в количестве шестидесяти боевиков, ведомых полевым командиром Мухтаром Гейдаровым, или Черкесом, выйдя из ущелья, по дну которого проходила граница России с Грузией, остановился на привал. Наемники устали и, как только поступил приказ, разбрелись по ущелью, в поисках подходящих мест для отдыха. Черкес же подозвал к себе проводника-грузина:
— Шота, ты уверен в том, что вывел отряд в нужное место? На карте проход обозначен левее километров в пять! Как тут мы преодолеем Большой хребет? Главарь банды указал на заснеженный, уходящий вершинами в облака, кажущийся неприступным заснеженный перевал.
— Твоя карта, Черкес, устарела! Там, где на бумаге обозначен проход, уже месяца три, как русскими оборудован горный блокпост, он наглухо перекрывает проход. Там не то что твоими шестью десятками бойцов, а и полноценным батальоном не пройти!
Черкес вновь указал на заснеженный перевал:
— А тут пройти?
— Через хребет — нет! Но мы и не пойдем на него. Поднимемся до трещины, чуть выше рощи. Видишь эту трещину?
— Трещину вижу, но не вижу, каким образом она может помочь нам.
Грузин достал трубку и кисет.
— В самом начале трещины — узкий вход в пещеру, которая пробивает перевал насквозь, естественным тоннелем.
Черкес недоверчиво взглянул на проводника:
— И русские не знают о нем?
— Знают, но у них здесь недостаточно сил для блокирования всей границы. Сам видишь, мы спокойно вышли к территории России и не встретили ни погранцов, ни десантников. Они присутствуют, но западнее и восточнее. А пещера была заминирована. Нашим людям пришлось потрудиться, чтобы снять заряды, сейчас тоннель чист. Хозяин, перед тем как отправить с тобой, проинструктировал меня. У него есть свои люди в штабе русских. Так вот, через неделю сюда прибудут их саперы, проверить минно-взрывное заграждение. Но это произойдет через неделю, а нам, чтобы пройти сквозь перевал, понадобится чуть более суток. Уходить после рейда вы будете другим маршрутом.
Грузин глубоко затянулся, выпустив ядовитое облако дыма, которое обволокло и главаря банды. Черкес закашлялся:
— Что за гадость ты куришь, Шота?
Проводник усмехнулся:
— Это вы курите гадость, а я настоящий табак. Он не забивает, а прочищает легкие, облегчает походы по горам. Мой самосад покуришь утром — до вечера курить не захочешь, а вы свои соски тянете через каждый час. А потом, по окуркам, русский спецназ и выходит на ваш след. Но… это не мое дело. Давай и мы отдохнем. Через час надо начать подъем, чтобы засветло отряд втянулся в пещеру. Не забудь отдать приказ своим людям приготовить фонари и веревку. Пещера не прямой тоннель. Имеет много ответвлений, уводящих в такие лабиринты, что оттуда уже не выйти. Впрочем, и входить в них так же смертельно опасно. Мы разминировали лишь главный проход. Так что предупреди бойцов: идти в пещере следует строго по веревке, передний конец которой потяну я.
Черкес поинтересовался:
— Сам вернешься по той же веревке?
— Да! Но выходить на поверхность не стану. Дождусь наших людей. Они восстановят минные заграждения, чтобы русские саперы ничего не заметили. Тем самым будет обеспечена полная скрытность внедрения в Россию твоего отряда. Главарь кивнул каракулевой папахой:
— Хоп, Шота! Хозяин, кажется, все предусмотрел. Где устроимся для отдыха?
Шота указал на валун:
— Да вон за ним. Там сухо!
Боевики направились к глыбе, непонятно откуда появившейся в каменистом ущелье.
Ровно через час Черкес объявил отряду построение. Банда выстроилась в двухшеренговый строй. Шота провел короткий инструктаж по совершению необычного марша. Затем, по приказу главаря командиров диверсионных групп, отряд был разбит на три равных, по двадцать штыков, подразделения, проверили наличие и исправность у подчиненных фонарей. Размотали взятую с перевалочной базы длинную веревку. Шота решил использовать ее и на подъеме.
Вскоре банда Черкеса длинной змеей потянулась вверх по склону к трещине. Бандиты шли в колонну по одному, держа в руках веревку, соединившую отряд в единое целое. На подъем ушло чуть более полутора часов. В 16.00 Шота первым втиснулся в узкую трещину, открывающую проход сквозь Большой хребет.
На противоположной стороне перевала, в лесном массиве, отряд Черкеса в наскоро оборудованном лагере ожидал известный чеченский головорез Теймураз-Костолом. С небольшой группой личной охраны неделю назад он прибыл в Чечню из Афганистана, где обретался зиму и где в штабе одного из руководителей крупнейшей в мире террористической организации получил задание резко дестабилизировать обстановку на Северном Кавказе. Собственными силами Теймураз не мог выполнить поставленную задачу. События последних лет сократили некогда многочисленную его группировку до отряда, насчитывающего всего тридцать человек, и не позволяли Костолому более-менее серьезно ударить по федералам или по тем чеченцам, которые приняли новую власть. Да, отдельные террористические акты бандиты Теймураза проводили, но это не приносило тех результатов, на которые рассчитывали «за бугром». Поэтому для подготовки и проведения предстоящей операции, которой в Кандагаре дали название «Лавина», выделили отряд Гейдарова, прибытия которого и ожидал Костолом, расположившийся в своей палатке на самой окраине лагеря. Теймураз знал, что банда Черкеса вчера после обеда вошла в пещеру, пронзающую Большой хребет. Следовательно, если в ходе марша у наемников Гейдарова не возникнут непредвиденные проблемы, то к вечеру многоопытный Шота выведет отряд Черкеса в «зеленку», туда, откуда начинается глубокая балка, и где Теймураз уже выставил встречающий поддержку пост. С него сразу сообщат о прибытии Черкеса. Но это в том случае, если в пещере все пройдет гладко. Ничего непредвиденного не произошло, и в 18.15, когда мгла опустилась на горы и «зеленку», Теймураз получил долгожданное сообщение от поста у перевала о том, что ожидаемый из Грузии отряд вышел на поверхность.
