— Что значит, какие? Бабы они везде одинаковы! У всех поперек, а не вдоль.
— Это понятно, расы какой? Негритянки, наверное? Ни разу черную даже пальцем не тронул, а не прочь попробовать!
Николай закурил, хотя это было строго запрещено в дежурном помещении. Запрещено для всех, кроме своевольного Коляна, не терпевшего ограничений собственной свободы:
— На Кипре, Саня, больше белых баб, но встречаются и негритянки, и метиски, последние красивые, фигуристые, страстные.
Подозрение вновь мелькнуло в глазах Канарейкина:
— Погоди, погоди, какой Кипр? Ты ж говорил, на Канарах отдыхал?
Но Николая не просто было уличить в такой мелочи:
— На Канарах! Но туда тур через Кипр. Так что два дня пришлось провести на Кипре. А насчет Канар, так там баб всех мастей хватает! Я как раз с негритянкой, то ли с Камеруна, то ли с Алжира, не разобрался, базарила-то она по-французски, а я больше по-русски или по-матерному, закружил. Тоже, как метиска, стройная, фигура — куда там нашим Машкам!
Канарейкин поверил:
— Спал с ней?
— С Джулией, что ли?
— А ее Джулией звали?
— Да! Конечно, спал. Три ночи провели вместе!
Дежурный сглотнул слюну:
— Ну и как, Колян?
— Что как?
— Да не придуривайся ты, ведь въезжаешь, о чем спрашиваю!
Интерес к разговору проявил и старшина, пересевший к пульту.
Николай похлопал старшего лейтенанта по плечу:
— Тебе, Саня, этого не понять!
— Почемуй-то?
— Это испробовать надо!
— Колян, мозги не крути, а? Ну чего цену набиваешь?
Горшков вздохнул:
— Ладно! Короче, с негритянкой спать — это тебе не халам-балам! Страстные до невозможности. И ненасытные. Три ночи глаз не сомкнул. Вроде сделали дело, отдохнуть можно, куда там! Через минуту опять лезет. И такие фортели выкидывает, не придумаешь. А главное, Сань, необычно, непривычно. Да еще при свете!
— А что, свет вырубить нельзя?
— Можно, только как ты ее, черную, в темноте найдешь?
— А-а?! Это да! Короче, повезло тебе, Колян! Будет что вспомнить!
— Мне и без негритянок всегда есть что вспомнить, это ты, похоже, прописался в дежурке. Как ни появлюсь в райотделе, так тебя и вижу! Жена еще из дома не поперла?
Старший лейтенант откинулся на спинку стула:
— Прописался?! Да ты в отдел когда последний раз наведывался? Когда браконьеров со шлюхой доставил? За это время сколько нарядов сменилось? Так что я, в отличие от тебя, по графику службу тяну! Бывают, конечно, замены, не без этого, но редко, и потом, все одно выходной!
Николай согласился:
— Да, служба у тебя не особо пыльная!
— Не жалуюсь!
— Еще бы жаловаться! Вот только негритянку ты никогда не трахнешь, если только на пенсии, но тогда тебе будет не до экзотики!
Дежурный махнул рукой:
— Да и черт с ней. Чему не быть, тому не быть. Мы и в Кантарске, если надо, расслабимся. А ты что, прямо в камуфляже на курорт ездил, что ли?
Только сейчас до Канарейкина дошло, что Николай одет в армейский камуфляж и имеет при себе десантную сумку. Николай рассмеялся, а старший лейтенант сплюнул в урну:
— Вот, сучок, сбрехал! А я поверил. И что ты за человек, Колян?
— Ты сразу врубиться не мог?
— С тобой врубишься! Так чего заявился?
— Вместо меня в Семенихе сейчас кто работает?
Канарейкин указал на соседа:
— Да вон, Степан участок блюдет!
— Ясно! — Горшков повернулся к старшине: — Ну и как на деревне?
Головко пожал плечами:
— Да как там может быть? Тишина. Никаких ЧП.
— А ты там часто появляешься?
— Каждый день! Новый начальник за дисциплину серьезно взялся. Это Захарченко слабину нет-нет да и давал, а новый… ты что! Да это и понятно. Молодой, показать себя хочет!
Николай удивленно расширил глаза:
— Ты это о чем?
— Не о чем, а о ком! Сняли нашего Захарченко. Позавчера приказ пришел. Предложили замом, он отказался, подал рапорт на увольнение, тем более выслуга для пенсии у него есть! Короче, решил наш Палыч завязать со службой!
— Но… почему?
— А кто знает? Так начальство решило. Приказ новый начальник привез. Да ты его знаешь, он в соседнем районе заместителем был, майор Лушин Семен Григорьевич. Говорят, представлять должен был сам генерал Башмаков, но тот не появился пока. Может, завтра объявится!
Лейтенант задумался. Что вызвало снятие Захарченко с должности? Уж не случай ли с вице-губернатором? Вслух спросил:
— А кто у нас дело по браконьерам и Коноваленко ведет?
Ответил дежурный:
— Никто! Забрали дело в Переславль.
— Как это забрали?
— Ну ты что, Колян, не знаешь, как это делается? Приказали документы передать, наши и передали. А потом и приказ на Захарченко пришел!
Колян протянул:
— Так-так! Новость хреновая! Ну, ладно!
Канарейкин спросил:
— Тебя, может, до Семенихи подкинуть? Степану все равно делать нечего, а так обстановку посмотрит.
Николай отказался:
— Да нет, Саня, домой утром поеду. Вот часов в семь машина не помешает!
— Сделаем! Если что, на своей и поедешь, Головко подкинет, сам потом попуткой вернется.
— Лады! Спокойной службы! Пошел я!
— Давай, турист! Это ж надо, на Канарах негритянку трахал?! И пел-то как складно! Даже имя с ходу придумал. Джулия. Я бы сразу не додумался.
Зазвонил телефон. Канарейкин взял трубку и ответил:
— Милиция!..
Продолжения телефонного разговора Горшков не слышал, так как вышел из здания РОВД. Немного подумав, резко повернулся и пошел по темной улочке к пристани, второй дом от которой справа принадлежал подполковнику Захарченко.
Бывший начальник РОВД открыл дверь сам. Удивился, увидев лейтенанта:
— Горшков? Ты?
— Добрый вечер, Дмитрий Павлович!
— Добрый! Да ты проходи, раз пришел!
Захарченко проводил гостя в прихожую. Оттуда прошли на кухню. Здесь можно и выпить и перекурить. Супруга подполковника в гостиной смотрела телевизор. Она вышла, поздоровалась с Николаем и предложила накрыть стол. Захарченко заверил жену, что справится со всем сам. Ольга Владимировна, извинившись, вернулась к телевизору.
