С трудом, но главарь бандитов сумел взять себя в руки.
— Ты выиграл, Шах! Я недооценил тебя! Что намерен делать со мной? Сдать федералам?
— А кто, по-твоему, стоит перед тобой? Такой же бандит, как и ты?
— Да, ты продался русским, я сказал глупость!
— Вся жизнь твоя — глупость, ошибка природы. Твоя и твоего брата. Вы за какие-то «зеленые» паршивые бумажки готовы вырезать всех, кого прикажут вырезать те, кто платит вам эти грязные, да еще и фальшивые доллары! Так кто вы? Люди или звери? Нет, не люди! Потому, что люди живут по человеческим законам. И не звери! Даже самые свирепые хищники убивают жертвы для того, чтобы выжить, а не ради удовольствия, как вы. И у них нет разума. Одни инстинкты. Вы же, родившись людьми, никогда ими не были. Оборотни в человечьем обличье! Вот кто вы! Слуги сатаны, безликие и бездушные образования. Вы опасны и для людей и для зверей. Вы лишние на этой земле! Поэтому я уничтожу вас! И мои действия назвать преступлением нельзя. Разве преступление спасать людей от насильников, поработителей, убийц? Нет. Это благо!
Башаев воскликнул:
— Ты не тронешь меня! Кем бы ни считал таких, как я, но ты служишь закону. А по закону пленных не убивают! Пусть меня судят! Но судьи, трибунал!
Шах усмехнулся:
— Суда захотел? Жизнь сохранить? Пусть в одиночной камере, лишь бы жить? А как бы ты поступил со мной и тем парнем, что уничтожил твоего братца, попади мы к тебе в руки? Тоже предал бы суду? Такому, который просишь для себя? Нет, Мурза, ты бы убил нас! Но не сразу! Заставил принять дикие мучения, а сам наслаждался бы кровавым пиршеством. Разве я не прав?
— Но ты сам говорил, что не такой, как я. Ты — человек! Значит…
Расанов прервал бандита:
— Довольно разговоров! Действительно, я человек и офицер. И не трону тебя! Предстанешь перед судом собственного народа! Все равно долго не проживешь. Свои же и кончат, когда узнают, как ты бросил подчиненных, обрекая на смерть, ради спасения собственной шкуры. Такое не прощается! А бандитов своих мог бы спасти, если б отдал приказ сложить оружие и сдаться, но ты не сделал этого. Ты трусливо бежал.
— Дай мне рацию, я сейчас же прикажу им сдаться!
— Ты опоздал, Мурза!
Шах поднес станцию к щеке:
— Борт! Первый! Начинай!
И, повернувшись к Башаеву, сказал:
— Твой отряд превратился в пепел! Такова плата тем, кто за деньги пошел убивать невинных людей. Стариков, женщин, детей! Капрал в их числе! Его-то почему бросил? Хотя… понятно, свою шкуру спасти бы! Не спас!
Гул «вертушки» возник как-то сразу. Он нарастал, и через минуты вертолет прошел над местом, где находились Шах с Башаевым. А внизу, в створе Косых Ворот, раздались многочисленные разрывы реактивных снарядов, выпущенных из кассет, закрепленных на пилонах «Ми-8» майора Зайцева.
И тут же прошел доклад разведчиков со склонов ущелья:
— Первый! Поражение лагеря отдыха боевиков полное! Снаряды легли точно в цель!
Шах приказал:
— Спуститесь и проверьте, не остался ли кто жив. Раненым оказать помощь. Тех, кто окажет малейшее сопротивление, расстреливать на месте!
— Но там куски мяса, какие раненые, командир?
— Вам не ясен приказ?
— Ясен!
— Выполнять!
Мурза, обхватив голову руками, сел на корточки и взвыл нечеловеческим голосом.
Ударом ноги Шах опрокинул бандита на спину:
— Заткнись, мразь! Или я заставлю тебя замолчать!
Башаев, схватившись за окровавленный рот, перевернулся на живот. Плечи его затряслись.
Подошли Рябов с Чакаевым.
Шах указал разведчику на бывшего уже главаря бандформирования:
— Спеленай ублюдка, Аслан, а ты, Андрей, приготовь его к транспортировке. Сруби пару молодых деревьев, чтобы привязать это дерьмо к стволам. Так удобнее будет спускать пленника!
Офицеры принялись за дело.
Шах отошел к сосне. Надел куртку, извлек станцию:
— Накат-1, я — Первый! Прошу ответить!
Алимов включился сразу:
— Я — Накат-1. Слушаю тебя, Первый!
Расанов произнес:
— Это я тебя слушаю, капитан! Доложи о результатах операции на территории лесной базы!
— Здесь все нормально! Горшков со своими земляками и разведчиками и без нас почти полбанды положил! Мы лишь немного помогли им, да выдавили остатки отряда Шамиля в лес, под удар «ураганов»! Те обработали квадраты.
— Где Горшков?
— Грузится в вертолет. С ним бойцы сводной группы, освобожденный заложник и захваченный в плен Байзед с Тимуром! Вызвать Коляна?
Шах, подумав, ответил:
— Не надо, пусть летят в Грозный. Там поговорим.
— У тебя как, командир?
— Порядок! Лагерь минируешь?
— Да! Как раз к повторному подлету «вертушки» закончим. С воздуха рванем это змеиное гнездо!
— Давайте! Отбой!
Расанов переключился на базы отряда спецназа, вызвав начальника штаба:
— Гроза! Я — Первый!
— Гроза на связи, Первый!
— Как дела у наших десантников?
— Только что разговаривал с командиром группы. Дом Шамиля заблокирован, но…
— Что «но»?
— Проблема, Шах!
— В чем проблема? Шамиль успел уйти?
— Да нет! Дух на месте, но вместе с ним в доме две женщины и четверо детей. Все в одной комнате! Штурм в таких условиях, сам понимаешь, невозможен!
— Предлагали Шамилю сдаться?
— Да! Отказался. Пригрозил подорвать дом, требует выпустить его из города!
Шах приказал:
— У Лемы усыпляющий газ с собой?
— Да! Группа вышла экипированная для штурма здания!
— Пусть применяет газ! Только сразу же после применения всем пораженным вколоть сыворотки и вынести на воздух! Вызвать «Скорые», семью передать медикам, Шамиля на базу! О результатах акции немедленно докладывай мне!
— Есть, Первый! Передаю приказ Топаеву!
— Отбой, Гроза!
— Один вопрос, Шах!
— Да?
— Мурзу взял? Насчет Доронина и ребят Горшкова я в курсе, а вот о Башаеве…
— Взял я его, взял, Паша! Работай по Шамилю.
— Конец связи!
Не успели разведчики постов наблюдения за перевалом подойти, как Шах получил сообщение начальника штаба о том, что акция по захвату Шамиля прошла успешно. Спецназ действовал оперативно и вреда здоровью применением газа никому не нанес. Сам главарь бандформирований после соответствующей медицинской обработки приведен в сознание и помещен в камеру бункера базы отряда под охрану группы десантников Рябова. Через час и Шах со своими людьми и пленным Мурзой Башаевым вылетел в Грозный.
