– Ладно, идем назад.
Офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом направились обратно на восток. Минуты две шли молча, затем Тимохин спросил:
– Ты хорошо запомнил в лицо этого агента?
– Конечно! Через оптику смотрел.
– О нем в группе, тем паче в отряде, после того как прибудет группа «Ирбис», никому ни слова. Никакой встречи не было. А значит, что?
– То, что не было и никакого агента.
– Смотри, Миша, не проговорись.
– Да ты что, первый год меня знаешь?
– Не первый. И все же предупредить обязан.
– Предупредил? Значит, можешь быть спокоен. Мы с тобой просто так по ущелью гуляли, варанов ловили да черепах под пепельницы собирали.
– Мы с тобой, майор, базы не покидали.
– Даже так? Хорошо, мы никуда не отлучались.
– Вот теперь ответ верный!
– А ты определил дату штурма?
– Его определяю не я. Я узнал, когда удобнее всего нанести удар по наркоторговцам.
– И это тебе агент подсказал?
– Какой же ты, Миша, все-таки догадливый… У тебя это от рождения или приобретенное?
– Стареешь, Сань, повторяешься часто.
– Да? Возможно. Ты у нас один с каждым годом все моложе становишься. Для тебя по-прежнему если выезд в город без семьи, то обязательно какое-нибудь приключение. И непременно такое, что надо руководству главка дело заминать… Никак не угомонишься.
– Посмотрел бы я, что бы ты на моем месте стал делать в кафе.
– А что смотреть? То же, что и ты.
– Не понял… Ты издеваешься надо мной, что ли?
Тимохин приобнял подчиненного и друга:
– Ничуть. Сказал правду.
– Да ну тебя! Давай за склонами следить, а то вылезет откуда-нибудь бородатая морда местного моджахеда с «АКСом» да и срежет нас одной очередью.
– Смотри, охраняй своего начальника.
Так за разговорами офицеры в 9.40 вернулись на базу в кишлак Кандаш.
Тимохин спустился в отсек связиста:
– Слава, дай-ка мне связь с Крымовым.
– Минуту, товарищ полковник.
Старший лейтенант Колданов набрал номер начальника отдела спецмероприятий ГУБТ, в настоящее время военного атташе посольства России в Афганистане.
– Да, Саня? – ответил Крымов.
– Докладываю: встреча с агентом состоялась.
– Он сообщил тебе что-нибудь интересное, кроме того, что было известно ранее?
– Скажу так: разговор для меня был полезен. Хотя бы в том, что на духов работает химик-австриец, некто доктор Вольф Шнейдер.
– Его надо взять живым!
– Понятное дело, возьмем, но доставить его следует в Россию! Обсуди этот вопрос с Феофановым.
– Добро.
– Крым, ты поддерживаешь связь с Харсоном?
– Да.
– Решение о переброске «Ирбиса» сюда принимает он?
– Разумеется.
– Передай ему, что может отдать команду на переброску. Тем же порядком, что и нас.
– Что, немедленно?
– Чем быстрее, тем лучше. Основную акцию предпочтительнее всего провести в воскресенье, 15-го числа, и сразу по трем заводам. Сегодня у нас одиннадцатое. Пока ребята «Ирбиса» акклиматизируются, пока отработаем план совместных действий, взаимодействие, разведку объекта, на который пойдут американцы, как раз к воскресенью подготовим штурм.
– Хорошо, я передам ему твои пожелания. Он наверняка захочет сам переговорить с тобой.
– Какие проблемы? Я всегда на связи.
– Что думаешь делать сегодня?
– В ночь с Шепелем и Дрозденко пойду на перевал, сам посмотрю на эти заводы. Заодно проверю несение службы вражескими постами на вершинах – по словам агента, они наиболее опасны для нас, и их надо снимать до начала общей акции.
– Это и так понятно.
– Понятно-то понятно, но агент утверждает, что сделать это будет не так просто. Я склонен доверять ему. Уж кому, как не Абдулле, знать сильные и слабые стороны противника.
– Согласен. У тебя все?
– Пока да.
– Тогда я прямо сейчас свяжусь с Харсоном, а ты не спеши ложиться спать, дождись его вызова.
– Подожду до 11.00, потом будет говорить с заместителем.
– Мне так и передать ему твои условия?
– Да, так и передай.
– Хорошо. Сам-то как?
– Нормально. Могло бы, конечно, быть и лучше, но мы, к сожалению, не в посольстве. Жду, до связи.
– Давай!
Александр поднялся на поверхность. Шепель задумчиво курил, сидя на валуне.
– О чем задумался, детина? – спросил Тимохин.
– О доле своей горькой… А если серьезно, то ни о чем. Какая-то пустота в голове.
– Ну чтобы загрузить ее, ступай-ка ты и найди Соловьева; пусть оставит наблюдателя на вершине северного хребта, а остальных бойцов вернет в лагерь и назначит сменное охранение одним часовым базы. Оставшихся не у дел отправить отдыхать. Ты тоже иди отдохни да предупреди Дрозденко, что он, ты и я ночью пойдем на перевал.
– Смотреть заводы?
– И заводы, и верхние посты духов.
– Ты уже решил, как будем отрабатывать цели?
– План есть; вопрос: утвердит ли его Харсон?
– А куда он денется?
– Посмотрим.
Из подземелья донесся голос Колданова:
– Товарищ полковник, вас Харсон на связь вызывает.
– Шустро! – улыбнулся Тимохин. – Кивнул Шепелю: – Давай, Миша, работай!
Командир «Ориона» вновь спустился в отсек связиста, взял у Колданова трубку спутниковой системы:
– Тимохин на связи!
– Харсон. Мне только что звонил Крымов; сообщил, что вы готовы принять «Ирбис».
– Мы готовы принять ваших людей.
– О’кей, завтра в ночь люди Дака будут на базе. У вас есть план отработки целей?
– Так точно.
– Кратко изложить его можете?
– План таков. Заводы находятся недалеко от базы, за северным перевалом Тарикарского ущелья. Сегодня ночью я проведу разведку перевала, определю порядок снятия верхних постов охранения противника. По прибытии «Ирбиса» мы вместе с Даком еще раз поднимемся на перевал. Провести штурм предлагаю по двум направлениям. Первое – Кайзабад, где расположены два завода, второе – Тари-Пули, в котором соответственно один, но крупный завод с более многочисленной охраной. На Кайзабад пойдет «Орион», на Тари-Пули – «Ирбис».
