– Мы, Джон, не колонизаторы, мы интернационалисты. Выполнили задачу – и домой. Хотя, конечно, надо было держать Афган и дальше – даже для того, чтобы сохранить Союз.
– Ты думаешь, Союз не распался бы, оставь здесь войска?
– Уверен в этом. Но при условии, что власть одновременно провела бы в стране реальные экономические реформы. Но войска вышли, а война продолжилась. И здесь, в Афгане, и в самом Союзе. Да ты не хуже меня знаешь, как рушился «великий и могучий». То, что не смогли сделать ваши «ястребы», сделали мы сами. Теперь расплачиваемся за это. Слишком дорогой ценой расплачиваемся.
– Тебе надо идти в политику, Алекс!
– На хрена она мне нужна, Джон? Политикой пусть занимаются те, кому делать нечего, или те, кто ничего делать не способен. А у меня есть работа, и я с ней справляюсь неплохо.
– Непростой ты, оказывается, человек, полковник Тимохин…
– И ты не простачок, только почему-то очень хочешь казаться таковым. Но простаков на твоей должности не держат.
– До встречи в час, Алекс! – рассмеялся Дак.
Миновала полночь, сменились часовые на постах. Ровно в 1.00 на восточной окраине базы встретились полковники Тимохин и Дак, майор Баринг, заместитель Дака, сапер группы «Ирбис» сержант Джошуа Копански и снайпер Фил Линке.
Обойдя рощу, поднялись на второй пост отряда, где службу нес американский спецназовец сержант Флекеш. Обменявшись паролем и отзывом, разведгруппа вошла в зону поста. Командир «Ирбиса» спросил часового, ставшего на время караульным:
– Как у тебя дела, Билл?
– Все нормально, сэр.
– Это не ответ, сержант!
– Извините, сэр. Подходы к базе «чисты», противник ни в ущелье, ни на противоположном перевале не замечен.
– В Тари-Пули тоже спокойно?
– В общем-то да.
– Что значит, в общем?
– Да развлекались с полчаса, а точнее, с 0.20 до 0.40, моджахеды из охраны завода.
– Развлекались? Карнавал устроили?
– Нет, они покруче забаву нашли. Четверо дикарей вытащили к кустам, что у реки, женщину из рабов. Издевались над нею и насиловали. Потом бросили там же у реки и ушли, о чем-то оживленно переговариваясь между собой. А женщина, думаю, мертва. Как ни посмотрю на нее, лежит там, где ее бросили. Без движения, только лента на бледном лице чернеет.
– Суки паскудные! – скрипнул зубами Тимохин.
Дак, сплюнув на камни, продолжил разговор с караульным:
– Мы уходим по вершине на восток, продолжай отслеживать обстановку на видимых тебе постах и в кишлаке. О любом ее изменении немедленно докладывай мне.
– Понял вас, сэр!
Дак повернулся к Тимохину:
– А ведь могли спасти женщину. Флекеш отсюда из винтовки в секунды размозжил бы черепа насильникам.
– Ничего мы не могли, Джон. Кроме того, что лишь отомстить духам за несчастную. Впрочем, она и без насильников была обречена на смерть. На рабах скорее всего доктор Шнейдер проводит опыты, вырабатывая новые или совершенствуя прежние виды наркотиков.
– Я лично придушу этого австрийца.
– Не получится, Джон, его главная лаборатория и жилище находятся в Кайзабаде, а его брать мне.
– Так ты удави эту свинью!
– Могу обещать одно: после штурма он больше никому не принесет вреда.
– О’кей. Сапер, прибор «Поиск» к работе готов?
– Так точно, сэр, – ответил сержант Копански.
– Впереди сапер, за ним мы с Тимохиным, за ними Баринг, в тыловом замыкании сержант Линке. Дистанция между бойцами – на расстоянии видимости. Сигналы передавать рукой.
Тимохин добавил:
– Идти, прижимаясь к слону Тарикарского ущелья, помнить, что с противоположного перевала ситуацию отслеживают два поста духов. С дальнего мы видны не будем, а вот ближний может засечь нас. Что за этим последует, объяснять, думаю, не надо.
Дак кивнул и отдал команду:
– Группа, вперед!
По вершине пошел Копански, за ним тронулись Тимохин с командиром «Ирбиса», следом – майор Баринг и Фил Линке. Двигались минут сорок, за это время прошли метров восемьсот, затем полковник Дак приказал увеличить дистанцию и применить средства маскировки – обычные маскировочные сети. А через шестьсот метров, или двадцать минут марша, сержант Копански, остановившись, поднял руку над головой и резко опустил ее вниз. Группа встала. К саперу подошли Тимохин и Дак.
– В чем дело, Джошуа?
– Посмотрите на дисплей сами, сэр!
– Позволь мне, – попросил Тимохин.
Командир «Ирбиса» пропустил вперед полковника российской группы спецназа. Александр взглянул на дисплей.
– Ну, понятно, духи импровизацией не занимаются, – проговорил он. – Они установили два минных поля – точно таких же, как на вершинах у Кайзабада.
– Отсюда чертов кишлак не виден.
– Надо пройти минные поля.
– Но это рискованно…
– Ты пост видишь?
– Нет.
– Так как же твой человек будет снимать часового на нем? Или и с этого направления ударишь по нему из гранатомета?
– Почему бы и нет?
– Дело, конечно, твое, но ты хотел осмотреть кишлак.
Дак махнул рукой:
– Ладно, пройдем дальше, но не все; майор Баринг и сержант Линке остаются здесь.
– Есть, сэр, – ответили подчиненные полковника Дака.
Командир «Ирбиса» обратился к саперу:
– Джошуа, твой прибор не может пропустить нестандартную минную ловушку?
– Никак нет, сэр, он фиксирует любые взрывчатые вещества, вплоть до пороха в автоматных патронах.
– Тогда веди нас через минные поля.
– Слушаюсь, но вы должны идти за мной след в след. У лазерных лучей я буду останавливаться и показывать, как преодолевать их.
– Это ж черт знает сколько времени потеряем!
– К рассвету вернемся, – пообещал Тимохин.
– Прекрасная перспектива…
Подгруппа из командиров диверсионно-штурмовых подразделений и сапера благополучно прошла минные поля. За небольшим поворотом бойцам спецназа пришлось залечь за гряду, перекрывавшую наполовину выступом вершину. Она, эта гряда, оказалась кстати. За ней до поста душманов было менее трехсот метров.
– Здесь духи разместили пост ближе к минным полям. Но отсюда легко можно снять часового – «чаша» поста невысока, он виден вполтела.
– К черту бесшумное снятие часовых! Чтобы выйти на эту позицию, снайперу придется пройти минное поле, а как это сделать без сапера?
– У нас шесть систем «Поиск», твой человек может воспользоваться одной из них.
