– Отбой, «Орион»!
Тимохин вернулся в развалины, приказал снять людей с постов охранения. То же самое сделал полковник Дак. Он же в 00.10 15 августа, как и было оговорено, доложил Харсону о готовности групп к выдвижению на рубежи подготовки штурма. Генерал отдал приказ начать выдвижение. «Орион» пошел по Тарикарскому ущелью на запад, «Ирбис» – на восток. Операция «Опиум» вступила в решающую фазу. По ходу движения «Ориона» Тимохина по спутниковой системе «Орбита» неожиданно вызвал на связь полковник Крымов. Связист передал трубку Тимохину.
– Ты уже на марше? – спросил Крымов.
– Продвигаемся не спеша.
– Принято решение о порядке эвакуации в Термез Агаджи Гауни и Вольфа Шнейдера.
– Американцы о ней знают?
– Только Харсон. Он выразил недовольство тем, что в его планы вмешивается наше управление, но Феофанов нашел способ повлиять на командира «Марса». Дак не будет знать об эвакуации наркобарона и химика.
– Ясно. Как запланирована эвакуация?
– Нашей «вертушкой».
– Экипажем Родионова?
– Нет, другой машиной. Позывной командира экипажа – «Борт 033». «Вертушка» подойдет к Кайзабаду по вызову. Ты сообщишь мне, когда сможешь встретить вертолет, я передам информацию командиру экипажа. Тебе надо будет обозначить площадку посадки.
– Это сделаем. Не найдем подходящую площадку – поможем пилотам поднять духов на борт лебедкой. Решим этот вопрос.
– Если вдруг в ход эвакуации вмешается Дак, передай ему, пусть идет к черту и связывается с Харсоном.
– Послать к черту, говоришь?
– Можешь и дальше.
– Ладно. От твоего имени всегда пожалуйста.
– От своего. Вопросы по наркобарону и австрийцу есть?
– Никак нет, господин военный атташе.
– Тогда удачи тебе, Саня!
– Спасибо, Крым. До связи!
Передав трубку связисту, Тимохин занял свое место в колонне группы «Орион», приближавшейся к району боевого применения.
Глава 8
Группа «Орион» медленно продвигалась по Тарикарскому ущелью. Одной из причин этого явилось ухудшение погодных условий. Обычно звездное небо затянули тучи. Вдали на севере слышались раскаты грома. В горах началась гроза. До нее было далеко, но мгла накрыла ущелье плотной завесой. Офицеры применили приборы ночного видения. Однако искаженное восприятие реальности затрудняло движение. К «ночникам» надо привыкнуть. В них светлое становилось темным, а темное – зеленовато-светлым, неестественным. Тем не менее группа продвигалась, вышла до первого рубежа марша по Тарикару с небольшим опозданием – через час после начала движения. Тимохин остановил группу и объявил общий сбор. Спецназовцы встали полукругом возле своего командира.
– Далее делимся на две штурмовые подгруппы. Первую в составе майоров Каменева, Шепеля, старшего лейтенанта Колданова и прапорщика Санеева – на перевал и в дальнейшем в Шургунское ущелье для атаки Кайзабада с востока – поведу я. Вторую – для штурма кишлака с запада – поведет подполковник Соловьев. Задачу все знают. Особое внимание хочу уделить работе снайпера прапорщика Шматко. Если у Санеева будет позиция за валуном, то тебе, Денис, – Тимохин взглянул на Шматко, – придется подходить к духу практически по открытой местности, ограниченной шириной вершины перевала. Поэтому надлежит в полной мере использовать маскировочные средства. Время твоего выхода на огневую позицию поражения часового из бесшумного «Винтореза» я не ограничиваю. Во сколько выйдешь, во столько и начнем основную акцию. Главное, чтобы вышел и снял цели. Повторяю: промежуток между двумя взрывами у кишлака составляет ровно тридцать секунд. Выстрелы из «СВД-С» должны быть произведены во время второго взрыва. О выходе на позицию доложишь мне. – Тимохин повернулся к Соловьеву: – Пустишь со Шматко Кима, пусть поможет Денису пройти минные поля.
– Понял, – кивнул Соловьев.
– Вопросы у снайпера подгруппы Соловьева ко мне есть?
– Есть, товарищ полковник. Что делать, если взрывы снизу прогремят до того, как я выйду на позицию поражения первой цели из «Винтореза»?
– Вопрос понятен. Ответ таков – кстати, я об этом уже говорил при постановке задачи: команду на подрыв подам в кишлак я. И подам после того, как верхние посты ближнего перевала будут сняты, а подгруппы готовы к проведению штурма.
– Ясно.
– Надо быть внимательнее, Шматко! И особенно наверху. Всем напоминаю: от малейшего сбоя может накрыться вся операция или реализация задачи примет непредсказуемый характер. Чего допустить нельзя, потому как это неминуемые потери. Еще вопросы есть?
– Нет, – ответил Соловьев.
– Тогда, Леша, веди свою подгруппу дальше по ущелью.
– Есть!
Подполковник Соловьев, майор Гарин, капитаны Ким, Дрозденко и прапорщик Шматко скрылись в темноте ущелья.
Тимохин обратился к оставшимся бойцам:
– Мы выходим на перевал здесь. Далее Санеев пойдет к посту, остальные бойцы во главе со мной спустятся в Шургунское ущелье. На вершине я еще раз уточню задачу, а то смотрю, не все запомнили то, о чем я ранее говорил. Санеев с прибором «Поиск» впереди, я за ним, за мной Колданов, Каменев и Шепель. Вперед!
– На мины, – добавил Шепель.
– К чему ненужные реплики? Вперед! – повторил команду полковник Тимохин.
Подгруппа командира «Ориона» вышла на вершину там, откуда разведгруппа проводила разведку. Александр обратился к Санееву:
– Отсюда, Паша, минные поля недалеко. На дисплее прибора ты хорошо будешь видеть лазерные лучи. Перешагнешь через них. За полями до валуна пространство было чистым, но ты прибор не отключай и смотри не только под ноги, но и на дисплей. Духи вполне могли выставить еще пару растяжек.
– Я понял!
– За валуном укройся, подготовь «Винторез» и «СВД-С». И сразу же доложи мне о готовности к поражению целей.
– Есть.
Снайпер, прижимаясь к склону Тарикарского ущелья, двинулся на запад. Тимохин взглянул на Шепеля:
– Подготовь свой прибор обнаружения минно-взрывных заграждений.
– Он готов.
– Осмотри склон Шургунского ущелья.
– Смотрю.
– Что видишь?
– Внутренний склон чист.
– Отлично. Пойдешь вниз первым, я за тобой, за мной – Колданов и Каменев.
Поправив ранцы с магнитными минами, бойцы подгруппы Тимохина, ведомые майором Шепелем, двинулись вниз по едва заметной звериной тропе. Бойцы российского спецназа без каких-либо проблем спустились в ущелье. Тимохин собрал около себя подчиненных.
– Далее разворачиваемся в линию и сближаемся с кишлаком. Не доходя до Кайзабада, расходимся двойками к склонам. Каменев с Шепелем идут к реке, Колданов со мной, к противоположному перевалу. К посту, а значит, и к кишлаку выходим по двум направлениям. Встаем на рубеже снятия восточного передового поста и штурма дома Агаджи Гауни. Отрабатываем второй завод и только в случае крайней необходимости пересекаем открытое пространство и выходим в зону работы подгруппы Соловьева, пропуская к себе капитана Кима и передавая ему магнитные мины. Вопросы есть?
