Это было уже опаснее, поскольку сзади оставался коротышка; но солдат, к счастью, был новичок в штыковом бою. Арцеулов поневоле усмехнулся, легко парируя удар, и резким выпадом всадил штык прямо в сердце противника.
Он тут же развернулся — и вовремя. В руках коротышки уже подпрыгивал наган. Стрелять не хотелось — на шум могла прибежать подмога, поэтому Ростислав ударил от плеча, попав прикладом прямо в зубы колобку в кожанке. Тот не упал, а не торопясь, даже с некоторым достоинством сел в сугроб, не выпуская оружия. Тогда Арцеулов еще раз добавил ему прикладом по физиономии, легко выбив револьвер, и в довершение пнул краснопузого сапогом, отчего тот бухнулся на бок и зарылся в сугроб.
Арцеулов поднял наган колобка и быстро огляделся.
— Уходим, — кивнул он офицеру, неподвижно простоявшему всю схватку. Тот дернул руками, и Ростислав сообразил, что пленный крепко связан. Нож был далеко, поэтому капитан попросту схватил бывшего пленника за плечо и потащил в переулок.
— Бежать сможете? — шепнул он, прислушиваясь. Вокруг было тихо, и капитан надеялся, что несколько лишних минут у них будет.
— Могу, — хрипло ответил офицер. — Вот только руки…
— Черт! — Арцеулов наконец извлек нож, который он носил по давней фронтовой привычке на левом боку, и одним ударом рассек веревки.
— Держите, — трофейный револьвер был передан освобожденному, и через секунду оба офицера бежали вдоль темных домов. Но уже через несколько минут Арцеулов понял, что надо передохнуть — ледяной воздух резал горло, не давая перевести дыхание.
— Уф, — выдохнул офицер в оборванной шинели, как только они остановились. — Премного вам благодарен, сударь! Впрочем, какие тут слова… За жизнь не отблагодаришь. Я подполковник Рыбников…
— Капитан Арцеулов, — представился Ростислав, оглядывая спасенного. Рыбников был небрит, на лице красовался огромный синяк, а под левым ухом кровоточил большой порез.
— Изукрасили, — кивнул тот. — Вышел в город… Сдуру, конечно. Хотел к сестре заглянуть, вот и нарвался… Вы того клопа жирного прикончили?
Арцеулов понял, что речь идет о гноме в кожаном пальто.
— По-моему, нет. Я его больше прикладом…
— Эх, зря! — огорчился подполковник. — Это же господин Чудов, глава здешней чеки. Его весь Иркутск, заразу, знает!..
— Отложим до следующего раза, — рассудил Ростислав, на которого товарищ Чудов не произвел особого впечатления. — Ну, куда теперь, господин подполковник? Я, признаться, в Иркутске второй раз в жизни.
— Пошли, — подполковник осмотрелся, а затем решительно зашагал куда-то в узкий проход между домами. — Раньше ночью можно было выходить, а сейчас — как озверели. Говорят, ищут какого-то полковника Лебедева… Такой шум подняли! Можно подумать, что этот полковник им дороже золотого запаса…
— А что за полковник такой? — равнодушным тоном поинтересовался Арцеулов, чувствуя, что большевики взялись за дело серьезно.
— А Бог весть! Фамилия нередкая… Правда, говорят, он из отдела генерала Ирмана, но там никакого Лебедева, насколько я знаю, не было…
«Вот те и раз, — размышлял Арцеулов, покуда они пробирались мрачными закоулками, перебежками пересекая немногие освещенные улицы и замирая при отдаленных шагах патрулей. — Ведь Верховный сказал, что полковник Лебедев служит в том же управлении министерства…»
Если адмирал что-то напутал или таинственного Лебедева тоже нет в живых — и то, и другое представлялось вполне возможным, — вся миссия Арцеулова становилась бессмысленной.
Между тем они добрались до окраины. Осмотревшись среди небольших одноэтажных хибар, подполковник уверенно зашагал к крайней. Войдя через калитку, они поднялись на старое, заскрипевшее под шагами крыльцо. Капитан постучал три раза, затем подождал и вновь постучал, на этот раз дважды.
— Явка, — Арцеулову эти предосторожности показались почему-то смешными и несерьезными.
— Приходится, — понял его Рыбников. — Главное, чтоб соседи не выдали. Тут бы дней пять отсидеться, пока…
Что будет потом, рассказать он не успел. Дверь приоткрылась, и оба нырнули вовнутрь.
Их окружила темнота. Где-то рядом слышались тихие голоса.
— Это я, господа, — негромко проговорил подполковник. — Со мною капитан Арцеулов…
Внезапно вспыхнул свет — кто-то зажег керосиновую лампу.
— Что у вас с лицом, подполковник? — поинтересовался кто-то. — Что случилось?
— А, сплошной форс-мажор, — скривился Рыбников. — Угодил к краснопузым. Спасибо капитану — отбил.
— Вы черный гусар? — поинтересовался кто-то невидимый. Арцеулов понял, что и здесь обратили внимание на его полушубок.
— Нет, — приходилось объяснять все сначала, и Ростислав предпочел сразу же достать свою офицерскую книжку.
— Да полно, господа! — запротестовал Рыбников. — Господин Арцеулов на моих глазах четырех краснопузых порешил…
— Трех, — поправил его капитан. — Надеюсь, как вступительный взнос сойдет?
— Проходите, капитан, — невидимая рука вернула ему документ. — Занесло же вас! Вы знаете, поганые чехи решили передать Верховного Политцентру…
— Нет, — покачал головой Ростислав. — Но можно было догадаться. Вот сволочи!..
Они прошли по коридору, затем перед глазами мелькнула лестница, ведущая в подпол. Ему посветили фонарем, и Ростислав спустился по неудобной скрипящей лестнице в глубокий подвал.
— Зажгите свет! — скомандовал кто-то, и почти сразу же засветились две керосиновые лампы. Арцеулов огляделся, и понял, что попал в неплохую компанию.
В подвале, где в более спокойные годы какой-то зажиточный иркутянин хранил припасы, собралось не менее десятка офицеров. Кое-кто в форме, но большинство попало сюда уже в штатском. Впрочем, маскарад был достаточно нелеп и едва ли мог обмануть даже самых наивных патрульных. Слабый свет ламп бросал странные, густые тени, скрывавшие лица, и в первый момент Ростиславу показалось, что он не видит тут ни одного знакомого.
— Прошу любить и жаловать, капитан Арцеулов, — представил его Рыбников, спускавшийся последним и аккуратно закрывавший люк, ведущий наверх. — Мой спаситель и отныне смертный враг антихриста Чудова, коего он отделал в лучшем виде…
— Поздравляем, — откликнулся кто-то. — Только лучше бы вы его, капитан, сразу уложили, без мучений… Клоп краснопузый…
Похоже, кличка «клоп» уже успела прочно прилипнуть к Прову Самсоновичу.
— Господа, что случилось? — послышался чей-то сонный голос, показавшийся Ростиславу очень знакомым. — Надеюсь, не красные?
— А вы и красных проспите, Ревяко, — ответили борцу с Морфеем.
Арцеулов всмотрелся и в неровном свете ламп с радостью заметил офицера, поднимавшегося с рваного, набитого соломой матраца.
