– А не сидит ли Шепель там, куда вышел из оврага, не имея возможности перемещения?
– Проверим. – Тимохин вызвал на связь Шепеля: – Четвертый! Это Первый!
– Да, – тут же ответил Михаил.
– Где ты?
– В десяти метрах от левой пещеры.
– Вот как? Мы не видели, как ты прошел в кишлак.
– Это плохо?
– Это замечательно. Что по посту?
– Командир, мне неудобно разговаривать, доложу все, как вернусь, лады?
Александр отключил станцию и повернулся к Даку:
– Шепель у первой с востока пещеры.
– Шустро! – удивился Командир «Ирбиса». – Молодец!
– Лучший боец всей группировки управления.
– А что он сказал по возможности снятия поста в контакте с часовым?
– Он не мог говорить долго, обещал все доложить по возвращении.
– Дай бог, чтобы у него все прошло гладко. Нам бы еще перевал посмотреть…
– Со стороны Тарвала он представляет отвесные скалы, – ответил Тимохин. – Я его с первой позиции внимательно осмотрел – ни трещин, ни террас.
– Я имею в виду часть хребта восточнее нашей настоящей позиции. Может, там найдется какая тропка, по которой можно подняться на вершину?
– И что это даст?
– Сверху бить по селению из гранатометов сподручнее. Крыши плоские, глиняные, это не камень стен.
– Согласен. Но послать ты можешь только Копански.
– И что?
– Рискованно это, Джон!
– Кто бы о риске говорил… Сам Шепеля вообще в кишлак загнал.
– Не загнал, а послал.
– Мой Копански, конечно, не имеет такого боевого опыта, как Майкл, но и он умеет многое.
– Вряд ли мы будем использовать вершину. У нас не так много людей, чтобы кого-то надолго отсекать от отряда.
– Но все равно же ждать…
– Делай, как считаешь нужным.
Командир «Ирбиса» поставил задачу сержанту Копански:
– Джошуа, оставь прибор определения минных полей, все лишнее, и, используя естественные укрытия, двигайся на восток, осматривая склон перевала. Твоя задача – посмотреть не далее чем на триста метров, нет ли на склоне тропы, ведущей к вершине.
– Есть, сэр, – ответил Копански. – Но считаю, что «Поиск» следует взять с собой. Если есть тропа, то подходы к ней могут быть заминированы. Растяжки я определю сам, а вот мины-ловушки без прибора – нет.
– О’кей, согласен.
– И еще вопрос. При обнаружении тропы ограничиться докладом или попытаться подняться наверх, чтобы оценить вершину хребта?
– Попытайся подняться, лишним это не будет. Но только в том случае, если тропа окажется безопасной для подъема без применения специального снаряжения.
– Я все понял, сэр. Разрешите идти?
– Добавь маскировки и до ближайшей балки перемещайся ползком или короткими перебежками, чтобы часовой с поста тебя не увидел.
– Так точно, сэр!
– Вперед!
В 1.08 на восток ушел сапер группы «Ирбис». И его перемещения остались не замеченными для часового.
Тимохин спустя некоторое время вызвал на связь Соловьева:
– Второй, это Первый. Что у тебя?
– Часовой несет службу бодро, ничем не отвлекаясь.
– Он хотя бы раз выходил на связь с кем-нибудь?
– Нет. За время наблюдения за постом часовой средства связи не применял; да, по-моему, у него и нет рации.
– Это вряд ли. Талибы обеспечены не хуже нас, и станции на постах должны быть. Если на крыше дома Нурзая замаскирована «тарелка» спутниковой связи, то обычные станции должны быть не только на постах.
– У вас что?
– Я нахожусь на позиции Дака.
– Вот как? И с чем это связано?
– С боевой целесообразностью. Продолжаем работу!
Шепель вернулся в 1.18. И появился он в балке неожиданно для Тимохина и Дака, перекатившись с вершины на дно.
– Вот чертила, не мог предупредить о возвращении? – воскликнул Александр.
– Чего зря эфир забивать?
– А если я срезал бы тебя из автомата?
– Нет, Сань, ты не стал бы шума поднимать. В худшем случае метнул бы нож, но я тоже не пальцем деланный, увернулся бы. А там и разобрались бы, кто это занырнул в балку…
– На следующий раз, Миша, предупреждаю: обо всех перемещениях докладывать мне в обязательном порядке. Чтобы не разбираться с помощью холодного оружия.
– Есть, командир.
– Ну, давай подходи, рассказывай, что видел. Начни с возможности снятия поста.
Дак развернул карту, освещая ее небольшим тонким фонарем.
Михаил устроился рядом с командирами групп.
– Значит, так, господа полковники. Часового снять проблемы нет. Надо дойти вдоль перевала примерно вот до этой точки, – Шепель указал на место на карте, – а далее воспользоваться траншеей.
– Траншеей? – переглянулись Тимохин с Даком.
– Если быть точным, засыпанной канавой, но вдавленной в грунт сантиметров на тридцать. Уж для чего ее копали, может ответить только Нурзай, а возможно, и он не может; но траншею выдолбили в камне, а затем засыпали более мягким грунтом. Грунт осел, и получилась симпатичная канавка. Она выводит в тыл поста. И в конце траншеи до часового остаются семь-восемь метров. Точнее, до поста. Бордюр невысокий, «дух» пасет восток и юго-восток, так что с запада снять его можно. Со стороны базы он нападения не ожидает.
– С постом понятно. Дальше?
– Дальше картина поинтереснее. Возле второй, средней пещеры бродит еще один часовой. Автомат на груди. Но этот, в отличие от «духов» выносных постов, службу несет так себе. Пройдет туда-сюда, присядет на валун, посидит, опять пройдется вдоль пещер, входы в которые завешаны плотным брезентом. Не исключено, что брезент закреплен и по бокам, и снизу.
– Ворота поставить не могли, да это и понятно – сложно; вывесили брезент, – проговорил Дак. – И вход закрыли, и забот никаких. А вот часовой?
– Что часовой, полковник? – спросил Шепель. И сам же ответил на свой вопрос: – Хрень этот часовой. Его снять легче, чем два пальца при известной процедуре обмочить.
– О чем это он? – спросил Дак у Тимохина.
– Поговорка у нас в последнее время прижилась такая, – улыбнулся Александр. – Смысл ее объясню потом. Продолжай, Миша.
– Есть у «духов» и техника, причем боевая. Я видел одну БМП-1 у холма, а также морду БТРа – похоже, БТР-60ПБ. Тот стоит между первым и вторым домом первой линии зданий. Кроме этого, у холма припаркованы два «УАЗа» и «ЗИЛ-131».
