– Понял тебя. «Духи» уже определились с позициями?
– Пока нет, но у них и выбора особого нет – два-три места, пригодные для организации заслона, не более. И все они перед нами. Ты мне лучше скажи, как насчет «вертушки» Родионова?
– «Ми-8» переброшен в район, от которого до вас не более двадцати минут полета.
– И где же, Крым, ты нашел такое укромное местечко?
– Мы, Саня, в Кабуле не только чай пьем, но иногда и работаем.
– Космическая разведка новых данных по нашему району не сбрасывала?
– Феофанов звонил, сказал, что талибы, скорее всего, пытаются направить «Марс» в Кокарское ущелье.
– Это мы просчитали.
– Я доложил ему об этом. Ничего нового больше нет.
– И на этом спасибо.
– Не за что. Проверь связь с Родионовым, а то как бы сбоя не произошло.
– Проверю! До связи, Крым!
– Надеюсь, уже до встречи.
– Как знать… Ладно, отбой, атташе!
Тимохин набрал номер командира экипажа «Ми-8»:
– Как дела, Антон?
– Прекрасно! Стоим на равнине, под палящим солнцем; рядом не то что деревца какого, захудалых кустов нет. А в кабине кондиционеры не предусмотрены… В остальном же все нормально. Паримся понемногу, ожидая вызова. Ты как?
– Мне полегче – я с ребятами в овраге. Хотя и здесь тени практически нет, но ветерок пока еще несет легкую прохладу.
– Долго ждать вызова?
– Думаю, не более двух часов. Все будет зависеть от действий «духов» и «Ирбиса».
– Ты площадку приземления приглядел?
– Конечно. Посадишь свою лайбу, как на подмосковном аэродроме.
– Значит, придется садиться в экстремальных условиях…
– Разве, Антон, тебе к этому привыкать?
– Нет, но не хотелось бы сломать шасси. Тогда посадка в любых условиях станет экстремальной.
– Прорвемся! В общем, жди сигнала. При его получении двигай к перевалу, обходя с запада кишлаки Мухтум и Даршуб. И помни: у «духов» наверняка имеются ПЗРК. Хотя у Хамиса зенитно-ракетных комплексов может и не быть. Они, в принципе, ему не нужны.
– Для того чтобы приземлить меня, достаточно и «ДШК».
– Значит, иди на предельно малой высоте.
– Сань, не учи отца детей делать…
– Договорились. До связи!
– Давай! Ну и парилка, мать ее…
Тимохин передал трубку спутниковой системы связи старшему лейтенанту Колданову, дождался, пока тот сложит аппаратуру в чемодан, и пошел к позициям наблюдателей.
Шепель обернулся на шаги Тимохина и Колданова:
– Это вы?
Связист остался внизу, а командир группы поднялся к наблюдателям и прилег на склон рядом с Шепелем.
– И что тут у нас, Миша?
– «Духи» посмотрели на движение «Ирбиса» к проходу между «зеленками», полевой командир с кем-то поговорил по радиостанции – спутниковой, между прочим…
Александр осмотрел местность через свой бинокль.
– Не спешат талибы блокировать пространство у перевала, продолжают стоять возле леса.
– Возможно, они вообще сюда не пойдут, а двинут в обратку или в «зеленку»…
– Частью – да, но перекрыть здесь восточное направление они просто обязаны. Стоят «духи» так, что американцы не видеть их не могут. Почему? Показывают, что путь на восток закрыт? Но тогда они показывают и то, что за неизвестными, разгромившими базу в Тарвале, началась охота?
– Да, хотят, чтобы противник занервничал.
– Думаешь?
– Уверен!
– Так! А где у нас «Ирбис»? Отсюда видно перемещение группы?
– Назад повернись, увидишь. Американцы неплохо имитируют отход – не колонной идут, а смещаются из стороны в сторону, перестраиваясь на ходу.
– Это чтобы пересчитать группу было трудно… Так, Харсон с Даком и парнями «Ирбиса» отошли от перевала где-то на километр. Скоро они выйдут из сектора видимости «духов» Хамиса. – Тимохин опустил бинокль, перевернулся на спину. – Небо все-таки какое здесь необыкновенное.
– Ага, – сказал Шепель. – Лучше оно было бы обычным, а то прозрачное какое-то, бездонное, без облачка… Я предпочел бы дождь этой жаре.
– Ты сейчас так говоришь, а промок бы от дождя, по-другому заговорил бы…
– Так, командир… либо Хамис сам принял решение, либо получил от кого-то приказ.
– А в чем дело?
Тимохин вновь прилег рядом с Шепелем.
– Смотри, – указал Михаил кивком головы на место скопления талибов, – главарь ставит задачу одному из подчиненных.
– Вижу!
От отряда талибов отделилось десять человек, и они пошли к перевалу. Вел их душман, которого инструктировал полевой командир. Сам Хамис повел остальных моджахедов обратно за выступ лесного массива.
Спецназовцы «Ориона» смотрели за перемещениями группы, оставленной Хамисом на плато. Те прошли метров пятьсот и начали рассредоточиваться в линию обороны, занимая позиции в естественных укрытиях, – кто в яме, кто за валуном, кто среди нагромождения камней, которых на плато было немало.
– Понятно, – проговорил командир «Ориона». – «Духи» действуют так, как мы и просчитывали.
– Они неплохо вооружены, Сань, – заметил Шепель. – У каждого автомат, через одного к автомату одноразовые гранатометы, на десять рыл три пулемета – один «ПК», два «РПК». На «духах» «лифчики» с запасными магазинами, пояса с ручными гранатами… Прямой атакой их не взять.
– А кто сказал, что мы поведем против них прямую атаку?
– Я это к слову…
– Меня больше волнует, выведет ли Хамис остальных боевиков к Даршубу и выставит заслон с востока или введет отряд в «зеленку». Отсюда мы этого не увидим. На перевал наблюдателя уже послать не сможем, да и оставить его там не могли. Действовать придется быстро, наблюдатель отходом к балке задержал бы эвакуацию.
– Кстати, об эвакуации, – проговорил Шепель, – где ты планируешь посадить машину Родионова?
– А вон плато за позициями «духов». Там Антон посадит свой «Ми-8» в любом месте.
– Слушай, Сань, а Крым не уточнял – перебросят нас в Термез, а потом в Москву или опять дуреть на полевой базе?
– Насколько я знаю, наше общее командование приняло решение о временном выводе отряда из Афганистана. Полетим ли мы в Термез или в Москву? Не знаю. Как и то, полетят ли с нами бойцы «Ирбиса». Понятно, в Штаты их не отправят, а вот в Кувейт, куда доставят семьи, вполне могут. Но что об этом сейчас говорить? Для начала нам надо переиграть «духов», вырваться из кольца окружения и уйти из района. – Тимохин достал рацию. – «Марс», ответь «Ориону»!
