– Джон, подожди, меня по спутнику вызывают.
– О’кей! Отбой.
Тимохин включил «Орбиту»:
– «Орион» на связи.
– Ну как у вас дела, Саня?
– Сейчас гораздо лучше, нежели полчаса назад. Командир американского авиазвена сообщил мне о подходе нашего «Ми-8». Ты подтверждаешь это, Крым?
– Да. К вам идет Родионов, его прикрывают американские «Апачи».
– Полный интернационал!
– Не говори…
– Слушай, а что за взрывы на северо-востоке? А сейчас и на северном, и на восточном направлениях…
– Это второе и третье звено «F-16» отрабатывают район Кокарского ущелья, гирузганскую, мухтумскую и восточную «зеленки». Ну, и впадину. В общем, гасят весь район, исключая населенные пункты.
– Я тут спрашивал у Дака: если у американцев столь мощные ВВС, то почему они не применяются по позициям талибов, занявшим практически весь юг Афганистана? Он ответил, что не знает. Может, ты объяснишь?
– Если полковник США не знает, то откуда знать мне, почему американцы и их друзья по НАТО ни хрена здесь не делают?
– Исчерпывающий ответ! Только русский и поймет… Так, слышу знакомый рокот.
– Значит, так, Сань. Отряд будет эвакуирован на американскую военную базу, туда подъеду и я. Полетим домой вместе. Подробности принятия подобного решения позже. Ну что, до встречи?
– До встречи, Крым!
Со стороны Мухтума показался «Ми-8» в сопровождении трех американских вертолетов. Тимохин отдал приказ Соловьеву обозначить место посадки экипажу Родионова и вызвал по связи полковника Дака:
– Джон? Это Алекс. Веди своих людей к западной части оврага. Будем эвакуироваться на какую-то вашу армейскую базу.
– «Ми-8» вижу, «Апачи» тоже. Вывожу людей.
Российский вертолет сел на площадку в десятке метров от бывших восточных позиций талибов. Несмотря на то что плато вокруг оврага было покрыто воронками от разрывов реактивных снарядов, экипаж нашел место для приземления. Из «Ми-8» вышел командир вертолета майор Родионов, подошел к Тимохину:
– Вижу, горячо у вас тут было?
– Горячо – не то слово, Антон!
– Но, как всегда, сделали «духов»…
– Авиация сделала. Не поддержи она нас, тебе некого было бы отсюда эвакуировать.
– Потери есть?
– На этот раз без них не обошлось.
– И что, серьезные потери?
– У американцев погиб генерал Харсон, контужен заместитель командира «Ирбиса»; двое раненых, эти легкие. А у нас… у нас, Антон, убит майор Каменев.
– Да ты что?! Игорь? Как он погиб?
– От пули в голову.
– Твою мать!..
– Связист Колданов получил тяжелую контузию, до сих пор без сознания, майор Гарин ранен.
– Ничего себе! Я и не помню, когда вы несли такие потери…
– И я не помню. Потрепали нас талибы прилично.
– Но как они могли нанести отряду столь серьезный урон? Вы же в укрытии были?
– Минометы применили, стодвадцатимиллиметровые. Били по оврагу из-за западной «зеленки». От мин практически все потери. Даже Каменева под выстрел «духа» выбросило из оврага взрывной волной.
– Э-э-эх, Игорек… У него семья большая?
– Жена, двое детей, младшей три года, родители.
– Осиротели дети…
– Представляю, что в городке будет, когда тело Игоря привезем… В «Мираже» второй офицер погиб. Если Волков с семьей случайно под пули бандитов попал, то Каменева в бою убило. Если бы мы знали, что у «духов» есть минометы… Хотя по-любому должны были просчитать этот вариант.
– Себя винишь?
– Это я предложил прорыв от перевала. Может, надо было в «зеленку» всем войти?
– Э, Саня, брось. Сам прекрасно знаешь, от судьбы не уйдешь. Что, мины вас в лесу не достали бы?
– В лесу укрыться можно было, маневрировать, да и вражеский наводчик не смог бы корректировать огонь. А в овраге какой маневр? Со склона на склон?.. Ладно, пойду, отдам команду на погрузку. Скажи своим, чтобы место для раненых приготовили. На сколько назначена эвакуация?
– Точно время не определено. Как вылетим, так вылетим, но лучше быстрее. Хреновая здесь атмосфера, словно запах смерти витает в воздухе.
– А куда полетим?
– На американскую армейскую базу в Хуми.
– Где это?
– Недалеко от Кабула.
– Понятно. Готовься и жди!
Тимохин объявил построение отряда. Отдал приказ первыми на борт посадить раненых, занести тела Харсона и Каменева, далее посадку остальному личному составу. Командование принял полковник Дак. Александр отошел в сторону, прикурил сигарету. Настроение было ниже нуля. Командира «Ориона» терзала мысль: верно ли он поступил, приняв решение на прорыв здесь, из оврага и «зеленки»? Все сходилось на том, что иного варианта выбраться из окружения талибов не было, но чувство вины не проходило.
Отряд загрузился на вертолет.
– Командир, тебя ждем, – позвал Тимохина Шепель.
Александр осмотрел овраг, плато, горевший лес, выбросил окурок и пошел к вертолету.
…В 16.15 «Ми-8» благополучно сел на площадку американской военной базы. «Апачи», сопроводив российский вертолет, ушли на аэродром. Вертолет встречал полковник Крымов, американский подполковник и медперсонал из трех санитарных микроавтобусов, стоявших недалеко от площадки. Тимохин спустился по трапу, подошел к старшим офицерам, пожал им руку. Спросил у Крымова:
– Доложить как положено?
– Не надо, Сань; вечером отчет Феофанову составим, вместе с Даком. Кстати, познакомься, – Крымов указал на американского офицера, – командир базы, на территории которой мы находимся, подполковник Ирвин Стейк.
– Полковник Тимохин… Александр, – еще раз пожал руку американцу командир «Ориона». Взглянул на Крымова: – Нас надолго сюда бросили?
– Нет. Завтра с утра – прощание с погибшими офицерами «Марса», ну и в Ташкент. Я для Каменева наш флаг привез. У американцев, сам знаешь, на подобных мероприятиях гробы национальными флагами накрывают…
– В Ташкент, говоришь?
– С посадкой в Термезе для дозаправки. Летим на нашем «Ми-8». В Ташкенте ждет наш «Ту-134». И домой.
– Надо, чтобы американцы – я имею в виду медиков – Колданова посмотрели, перенесет ли он длительный перелет…
– Посмотрят!
Тем временем санитары кого из раненых вывели, кого вынесли; Харсона и Каменева опустили на тележки уже в черных мешках и разместили в двух санитарных машинах. Дак вывел на площадку личный состав отряда. Покинул борт и экипаж. Подъехал автобус.
