– Понятно! Еще вопрос. Точнее, предложение.
– Слушаю!
– Считаю нецелесообразным совершение марша подгруппой Шепеля до района эвакуации в автономном режиме.
– И что предлагаешь?
– Отойдя от погранпоста, вернуть подгруппу в состав «Ориона».
– Хорошо! – согласился Феофанов. – Предложение принимается. Но воссоединить группу ты должен только при условии отсутствия малейшего риска при переходе подгруппой Шепеля через Тальдакский перевал.
– Само собой, Сергей Леонидович!
– Что еще?
– У меня пока все.
– Вам предстоит самый сложный и ответственный этап операции: выход в район эвакуации. Поэтому прошу и требую при совершении марша по Тальдакскому и безымянному ущельям всем бойцам соблюдать повышенные меры безопасности. Особенно это касается обхода пакистанского погранпоста.
– Конечно, Сергей Леонидович!
– Я свяжусь с космической разведкой, попрошу по возможности посмотреть со спутников за районом продвижения группы. О результатах сообщу.
– Понял! Разведка не помешает.
Передав трубку спутниковой станции старшему лейтенанту Самойлову, Тимохин вызвал на связь Шепеля.
– У меня на карте не оказалось отметок, где твоя подгруппа обходила посты.
– Странно... Я вроде ставил их.
– «Вроде» не в счет. Объясни, где находятся удобные места для подъема на перевал и обратный спуск.
– Значит так, Орион! Смотри карту. Пройдешь по ущелью метров восемьсот до гряды, что режет Тальдак до середины дна. От нее вверх ведет тропа. Внешне она незаметна. Обрати внимание на свисающее со склона дерево и высокий куст у подножия. От куста и начинается тропа, а идти надо к дереву. Впрочем, уже за кустом ты увидишь тропу.
– Что это за тропа?
– Звериная, еле заметная. Мы по ней спускались, а значит, вы подниметесь на перевал без проблем, так как спуск сложнее подъема. Далее уходите в безымянное ущелье. Там встретимся, и я объясню, где группе удобнее будет вернуться в Тальдакское ущелье. По вершине идти не пытайтесь: как раз над постом она сужается до полуметра, и любое движение наверху даже самой темной ночью не останется незамеченным внизу.
– Я понял! Как у тебя дела?
– Нормалек! Готовы к продолжению марша.
– Жди команды!
– Жду! Отбой!
Шепель отключил станцию. Посмотрел на бойцов своей подгруппы, спросил у Крофт:
– Как чувствуешь себя, Лу?
– Тебе еще не надоело постоянно интересоваться моим самочувствием?
– Нет, господин сержант, не надоело, потому как это моя обязанность.
– Я чувствую себя превосходно.
Шепель кивнул, расстелил на траве карту:
– Внимание всем!
Офицеры и Луиза склонились над картой. Михаил указал на окончание линии, обозначавшей маршрут первого этапа марша.
– Мы сейчас находимся здесь. Прямо перед нами – вход в безымянное ущелье. По нему мы и пойдем дальше. Что представляет собой ущелье, можно судить только по тому участку, где мы обходили пост, выдвигаясь к Дерхану. Что за дно до этого участка и после него, неизвестно. Но, возможно, оно и дальше такое же. По крайней мере, надеюсь на это. В ущелье нам растягиваться нельзя, а посему впереди пойдет капитан Ким, следом я, Крофт и Дрозденко. Дрозд отвечает за тыл. В случае обнаружения противника пытаемся укрыться. Не получится – принимаем бой.
– Я прошу и мне дать оружие, – выступила Крофт.
Шепель взглянул на нее, отрицательно покачал головой:
– Нет, Лу! Ты, конечно, подготовлена к ведению боевых действий, но участвовать в них не будешь. Твоя задача, если мы нарвемся на «духов», – получше спрятаться, используя естественный рельеф местности. Спрятаться и сидеть в укрытии мышью, что бы ни происходило рядом. И никаких возражений! Это приказ!
– О’кей, – вздохнула Крофт, – я всего лишь мышь.
– Извини, Лу, но мы не можем рисковать тобой. После того что сделано в Дерхане, после марша по плато, горной «зеленке» – и вдруг потерять тебя? Это для нас непозволительная роскошь, так что давай без обид.
– О’кей, – вновь проговорила Крофт.
Шепель посмотрел на боевых товарищей.
– Вам все понятно?
– Нам понятно все, – ответил капитан Дрозденко, не отрываясь от проверки автомата.
– Вот и отлично. Не исключено, что нам недолго перемещаться по безымянному ущелью. Возможно, после прохождения границы мы вернемся в состав общей группы. А сейчас – отдыхать.
* * *
Феофанов вызвал Тимохина на связь в 0-40.
– Да, Сергей Леонидович!
– Космическая разведка до 4-00 ничем не может нам помочь. Сейчас и до указанного времени спутники не смогут контролировать территорию вашего местонахождения.
– Понятно! Что ж, не могут, значит, не могут. Обойдемся и без их разведданных.
– Ты поаккуратней там при обходе погранпоста.
– Конечно, товарищ генерал. Да не волнуйтесь вы так, все будет нормально. Главное, нас не преследуют «духи» Омара. Значит, и впереди их заслонов ждать не приходится, а обойти пост не проблема. Тем более пройти тридцать верст по ущелью.
– То, что ты спокоен, это хорошо. И все же будь предельно осторожен.
– У вас плохое настроение, Сергей Леонидович? Отдохнули бы... Мы начнем движение по плану в 1-00, к 6 утра выйдем в район эвакуации. Пять часов вы можете спать смело. Ну, а если что произойдет, то не сомневайтесь, я разбужу вас.
– Какой, к черту, отдых, Саша? Меня каждый час запрашивают из администрации, как проходит операция. Тут захочешь – не заснешь...
– Да, вам не позавидуешь. Нам проще, мы в работе. У вас же в Москве одна сплошная нервотрепка...
– Ты прав. Я предпочел бы находиться в составе группы, нежели ожидать в кабинете резиденции.
– Понимаю вас... Однако мне пора строить личный состав.
– Удачи тебе, Саша!
Отключив связь, Тимохин отдал приказ на построение.
* * *
В 1-00 основная боевая группа и подгруппа майора Шепеля одновременно по двум ущельям начали третий, заключительный этап марша.
Подойдя к зоне ответственности пакистанского пограничного поста, «Орион» поднялся на хребет Тальдакского перевала и спустился в безымянное ущелье, где бойцы основной группы встретились с подгруппой Шепеля. К Тимохину подошел Михаил:
– Ну, как тропа?
– Здесь все нормально, прошли без проблем. Где место возвращения в Тальдак?
– Пройдем вместе с километр, и за изгибом ущелья под прикрытием утеса с противоположной стороны можно будет перемахнуть через перевал обратно. Там придется спускаться по трещине. Не совсем удобно, но другого варианта нет. Мы, выходя сюда, долго искали подъем и только по трещине смогли подняться.
