– Даже если и так, что они могут им предъявить?
– Эти двое могут сдать весь отряд!
– Охотник заверил, что его люди надежны.
– Хоп! Я готовлюсь к удару по базе. Свяжусь с тобой, когда начну отход. Где-то через час. К этому времени у тебя в Душбаре и в Тахпули все должно быть готово к приему отряда.
– Да, конечно, полковник!
– Конец связи!
Человек в черном комбинезоне, назвавшийся Куршедом, передал трубку связисту:
– Находись у джипа!
– Слушаюсь, господин.
Куршед посмотрел на часы – 22.35. Помощник должен вот-вот подойти. Человек в черном достал пачку «Кента», зажигалку «Зиппо», прикурил сигарету. Когда он, смяв окурок, бросил его на землю, подошел Джалади.
– Что у нас? – спросил Куршед.
– Орудия к бою готовы, заряжены осколочно-фугасными снарядами. Расчеты работают с корректировщиком. Муштак со своими людьми минирует район. Зенитчики готовы к приему авиации.
– Хорошо, идем на наблюдательный пункт.
Боевики поднялись на холм, где среди кустарника был оборудован командно-наблюдательный пункт, и устроились рядом с Мухаммедом. Куршед поднял к глазам бинокль, осмотрел поселок Адраси – обычный афганский поселок, пустынный в это время. Потом перевел оптику на американскую базу, где дислоцировался пехотный батальон, находившийся в четырех километрах южнее Адраси, в трех километрах от позиции моджахедов. На базе, в отличие от поселка, царило оживление. Жара спа́ла, солдаты находились на улице; разноцветными огнями светился батальонный клуб.
– Вояки, мать их! – пренебрежительно проговорил Куршед.
– Вы что-то сказали, полковник? – спросил помощник.
– Я сказал, что янки плохие воины.
– Но они доставляют нам много хлопот…
– Потому что у нас бойцы еще хуже. Мне бы сюда один российский батальон… И тогда я не одну такую базу уничтожил бы за ночь. Но ладно; на «нет», как говорят в России, и суда нет. – Куршед повернулся к корректировщику огня: – Что у тебя, Хайрулла?
– Орудия наведены на плац. Хамиз, командир расчетов, доложил, что готов открыть огонь.
– Хоп. Передай по своему каналу связи, пусть ждет моего сигнала… – По обычной радиостанции Куршед вызвал командира зенитной группы: – Халик? Это полковник. Где рассредоточены бойцы со «Стингерами»?
– Там, где было определено, – на восточных холмах. Мы готовы встретить авиацию янки, если, конечно, она появится.
– Появится, Халик. Звено «вертушек» американцы поднимут обязательно.
– Мы встретим их!
Куршед переключился на командира саперов:
– Муштак?.. Как обстоят дела с минированием района?
– Нам нужно еще минут двадцать.
– Хорошо! Двадцать минут, и ни секундой больше. После минирования выстави саперов у «коридора» в минном поле.
– Слушаюсь, господин!
Человек в черном комбинезоне вложил радиостанцию в чехол на груди.
– Полковник, американцы начали строиться на плацу, – доложил наблюдатель.
Куршед вновь поднял к глазам бинокль:
– Ага! Горнист трубит сбор, роты строятся… – Он вызвал на связь командира расчетов безоткатных орудий: – Хамиз! Готовность полная!
– Да, полковник, готовность полная!
Прошло две минуты. Роты и отдельные взводы пехотного батальона США выстроились на плацу перед трибуной и флагштоком, на котором колыхался под слабым ветерком звездно-полосатый флаг.
– Внимание расчетам! – отдал приказ Куршед. – Расход снарядов шесть. По обозначенным целям осколочно-фугасными, огонь!
Внизу раздались хлопки безоткатных орудий. Осколочно-фугасные снаряды разорвались прямо в строю первой роты. Человек в черном видел, как на бетон упало с десяток солдат. Следом два снаряда разорвались в строю второй роты, потом третьей…
Куршед отдал очередной приказ:
– Внимание, Хамиз, по тем же целям химическими снарядами, огонь!
Безоткатные орудия «М-40» провели четыре выстрела по плацу, окутав его белым облаком отравляющего вещества нервно-паралитического действия. Не успевшие разбежаться солдаты американского батальона забились в агонии в этом белом облаке.
Куршед, наблюдавший за результатами обстрела, довольно произнес:
– Прекрасно! Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Мы вывели из строя не менее половины личного состава батальона. Прекрасно… – Он убрал бинокль и включил радиостанцию: – Внимание всем! Машины в колонну, бойцы к машинам, и по местам! На позициях остаться только зенитчикам.
Отключив станцию, он бросил находившимся на командно-наблюдательном пункте боевикам:
– Мухаммеду остаться на полчаса, остальным отход!
И первым бросился вниз.
Пикапы с орудиями отошли с позиций и заняли места за джипом командира отряда, за ними пристроились два «Ниссана» для личного состава. В джип сели водитель, он же помощник Куршеда Карим Джалади, корректировщик огня Хайрулла и связист диверсионного отряда Абдул. В пикапах с орудиями устроились расчеты «М-40», в третьей машине – саперы; четвертый внедорожник должен был подобрать зенитчиков. Колонна приготовилась к движению на восток. Куршед, находясь у джипа, вызвал наблюдателя:
– Мухаммед? Что происходит на американской базе?
– Объявлена тревога, выжившие солдаты помогают раненым. Их довольно много.
– Дежурный взвод?
– К «Хамви» и бронетранспортеру бегут люди. За парком боевых машин артиллеристы разворачивают три пушки.
– Интересно, по каким целям они собрались стрелять?.. Что еще?
– Из парка к плацу вышли санитарные машины, два бронетранспортера. Внимание, полковник, слышу рокот вертолетов. Теперь вижу их. К базе идут четыре вертолета «Апачи»!
– Быстро, однако, сориентировался американский комбат… Следи за вражескими взводами, орудиями и вертолетами. Я постоянно на связи!
– А когда уходить мне?
– Я скажу. Не беспокойся, мы тебя на растерзание американцам не бросим.
Положив радиостанцию на крыло джипа, человек в черном комбинезоне спокойно прикурил сигарету. В отличие от Куршеда, все остальные моджахеды заметно нервничали. Помощник крикнул:
– Командир! Надо уходить!
– Рано, – все так же спокойно ответил Куршед.
Наконец радиостанция выдала сигнал вызова:
– Господин, это Мухаммед. Артиллеристы развернули орудия на юго-восток, зарядили их, стрелять не спешат.
– Они не знают, куда стрелять.
– Из базы вышел дежурный взвод, пошел дорогой в том же юго-восточном направлении, в сторону рощи.
