– Я бы не хотела, господин, но если вы настаиваете…
– Нет, не настаиваю; не хочешь, не пей. От завтрака, надеюсь, не откажешься?
– Вы снизойдете до завтрака со мной, господин?
Куршед опрокинул бокал.
– Так ты не откажешься от завтрака?
– Нет, если…
– Перестань. – Он вызвал слугу Акрани и приказал: – Подать сюда завтрак, мне омлет и кофе, женщине… то, что она сама запросит. Элен, – Куршед повернулся к девушке, – скажи слуге, что ты будешь есть.
– Кашу… если можно, овсянку на воде… и кофе покрепче, без сливок и сахара.
– Я почему-то подумал, что ты закажешь лягушек, – улыбнулся Куршед. – Вот задала бы задачу местной обслуге!..
– Я их терпеть не могу.
Куршед взглянул на слугу:
– Ты слышал, что следует принести?
Афганец поклонился.
– Так чего стоишь? Ступай, и чтобы через двадцать минут завтрак был здесь!
Слуга, пятясь, вышел из спальни.
– Вы, господин, так и не ответили, что будет со мной дальше, – проговорила женщина.
– Пока ты будешь при мне. Потом я решу, как с тобой поступить. Но обещаю: ничего плохого я тебе не сделаю и в рабство не продам. Тебя устраивает такой ответ?
– Да, господин, – улыбнулась Элен. – Я буду стараться делать все так, чтобы вы были довольны мной.
– А вот этого не надо. Мне до чертиков надоели ужимки местных красавиц с их тошнотворными стараниями во всем угождать мужчинам. Будь такой, какая ты есть на самом деле. И ничего не бойся. Пока ты под моей защитой, опасаться тебе некого и нечего. Жить будешь здесь же. Мне почти шестьдесят лет, тебе двадцать, но я не ощущаю разницу в возрасте. Мне хорошо с тобой. По крайней мере, после первой проведенной вместе ночи. Называй меня не господин, а Денис – это мое настоящее имя, а не Али.
– Денис?
– Да. Договорились?
– Да, господин… ой, прости… прости, Денис.
– Привыкнешь… Ну, где там завтрак?
На пороге показался слуга с подносом. Он поставил его на столик. Поклонившись и брезгливо взглянув на женщину, пятясь, быстро вышел из комнаты.
Девушка передернула плечами:
– Ты заметил, как посмотрел на меня афганец-слуга?
– Нет. И как же?
– По-моему, будь его воля, он тотчас же перерезал бы мне горло. Столько отвращения и ненависти было в его взгляде…
– Не обращай внимания. Дикари – они и есть дикари. Лучше завтракай, пока не остыли твоя каша и кофе.
После завтрака Куршед переоделся и обратился к женщине:
– Я сейчас уйду, у меня дела. Тебе доставят нормальную одежду. Комнату уберут, постель заменят. Рядом есть еще одно помещение; подумай, не стоит ли нам сделать двухкомнатные апартаменты. В общем, находись здесь и, повторяю, ничего не бойся. С афганцами не разговаривай. Во-первых, они не поймут тебя, во-вторых, с ними не о чем разговаривать. Это мелочь, шелупонь. Не обращай на их взгляды внимания.
– А когда ты вернешься?
– На будущее, Элен, подобных вопросов советую мне не задавать. Когда вернусь, тогда вернусь. Твое дело – ждать. Надеюсь, ты поняла меня?
– Да, Денис, поняла.
– До встречи!
Поцеловав проститутку в лоб, Куршед вышел из комнаты. Не торопясь, прошел в большую залу, где за чаем его ждал хозяин дома, полевой командир талибов Муатабар Акрани.
– Доброе утро, полковник! Вы выглядите посвежевшим. Видимо, французская шлюшка неплохо развлекла вас.
– Салам, Муатабар! Ты прав, девушка доставила мне истинное удовольствие, и я решил, что она будет жить со мной. По крайней мере, пока не надоест. Поэтому прошу обустроить помещение, где мы будем находиться, подобающим образом и на вкус Элен.
– О! Я смотрю, проститутка задела вас, полковник…
– Не называй ее проституткой и прикажи своим людям не коситься на нее, не пугать. И еще: обозначь сумму, которую я должен заплатить за нее.
– Вы хотите выкупить француженку?
– Да. Если она, конечно, продается.
– Ну, какие между друзьями и братьями могут быть разговоры о деньгах за женщину? Я дарю ее вам, полковник!
– Благодарю. В долгу не останусь.
Акрани указал на чайник и пиалы, расставленные на скатерти, постеленной на ковре:
– Чаю?
– Тебе же наверняка сообщили, что я позавтракал.
– Сообщили, но чай полезен всегда, до еды или после…
– Не хочу. Мне необходима связь с Охотником.
– Прямо сейчас?
– Да, Муатабар, прямо сейчас.
Акрани трижды хлопнул в ладоши. Вошел слуга.
– Абдула с аппаратурой сюда, срочно! – приказал хозяин дома. – Я пойду, не буду вам мешать, полковник…
– Зачем ты говоришь такие слова, Муатабар? От тебя у меня не может быть секретов.
– И все же я, пожалуй, прогуляюсь по усадьбе. Посмотрю, кто чем занимается, узнаю, о чем говорят в селении, что предпринимают американцы после того, как вы вчера как следует надрали им задницы…
– Ты стал сам говорить, как американец!
– Как у вас говорят, – усмехнулся Акрани, – с кем поведешься, от того и наберешься…
– Да, но только мы не водимся с янки, а воюем с ними.
Сразу после ухода Акрани появился связист со спутниковой станцией. Разложил кейс на ковре, наладил аппаратуру, передал трубку Куршеду, доложив:
– Связь с Юнусом Гаевым устойчивая.
Куршед принял трубку и набрал длинный номер. Через пару минут он услышал голос командира диверсионной группы, готовившей террористический акт в Подмосковье.
– Ассалам аллейкум, полковник!
– Вааллейкум ассалам, Юнус! С этой минуты операцией в Подмосковье руковожу лично я. И только мои приказы ты должен неукоснительно исполнять. Это решение высшего руководства движения.
– Ничего не имею против.
– Доложи обстановку!
– Диверсионный отряд к выполнению поставленной задачи готов. За объектом ведется постоянное наблюдение.
– Где размещен отряд?
– У пансионата.
– Точнее.
– Севернее села Белоярское.
– Я сказал, точнее!
– На старой заброшенной ферме у села.
– Как далеко ферма находится от пансионата?
– Примерно в километре.
– Подходы к объекту определены?
– Так точно. Согласно плану, по лесу, используя балки, до внешнего ограждения с двух сторон, южного и западного.
