Александр прошел в свой отсек, где наконец смог ополоснуться и лечь в постель. Коснувшись головой подушки, он тут же уснул крепким сном.
Следующий день, пятница 1 октября, до 16.00 прошел спокойно. В 16.00 Тимохина вновь вызвал на связь майор Ревунов. Он сообщил, что сделка с покупкой нужного дома состоялась и получены документы на подставное лицо, дающие право собственности на усадьбу по соседству с домом Сайеда. Александр, выслушав разведчика, спросил:
– Как будем перебрасывать в дом группу захвата?
– А сколько человек ты намерен направить в Кабул?
– Десять. Всю группу «Ирбис».
– Ясно. Когда планируешь переброску?
– 3 октября, в воскресенье.
– Хорошо. К этому времени я успею провести кое-какой ремонт. Точнее, перепланировку, чтобы твои парни могли свободно работать из него, а до штурма и отдыхать. Завезу пищи на двое суток, воды… Переброску осуществим на автобусе. Заведем его прямо во двор, и бойцы по одному проскочат в дом.
– Только так, чтобы не привлечь внимания Сайеда и его людей!
– Естественно. Со мной вчера связывался Крымов, просил помочь найти площадку под вертолет.
– Я в курсе. Ты нашел место стоянки «Ми-8»?
– Да. В Тари-Пули.
– В Тари-Пули, где мы разгромили одну из наркофабрик? – удивился Тимохин.
– Это место безопасно. Кишлак брошен населением, вертолетная площадка там имеется; ну, а на охрану у меня люди есть.
– Но рядом, в Кайзабаде, появлялись какие-то типы…
– А вот насчет этих типов пусть позаботится твой американский заместитель. Янки достаточно послать в Шургунское ущелье усиленный мобильный наряд, и неизвестные быстро оттуда уйдут. Впрочем, они могут исчезнуть и без помощи американцев. Я пошлю людей проверить ущелье и Кайзабад.
– Так ты пошлешь своих людей, или мне через Дака запрашивать американский патруль?
– Сначала мои люди осмотрят кишлак; если обнаружат посторонних, то введешь в дело полковника Дака. Я отправлю их в кишлак немедленно.
– Бабура не забудь обработать.
– Он установит маяк, мы уже договорились.
Александр переключился на Крымова. Вадим передал ему то же, что Тимохин уже услышал от агента внешней разведки. Правда, Крымов усомнился, целесообразно ли держать вертолет в Тари-Пули, где, по его мнению, в любой момент могут объявиться моджахеды.
– Сержант знает, что делает, – ответил Александр. – И если он определяет нам место стоянки «вертушки» в Тари-Пули, то наверняка позаботится и об охране вертолета, и всего брошенного кишлака.
– Можно подумать, у Ревунова в Кабуле целая армия…
– Ну, армия – не армия, а отряд, видимо, приличный.
– С такими деньгами, как у него, можно позволить себе роскошь содержать целую воинскую часть.
– Это нас, Вадим, не касается. И так получаем от майора бесценную помощь… Ты согласовал предложение Ревунова с Феофановым?
– А как же! И что интересно, генерал сказал мне примерно то же самое, что и ты.
– Ну, вот видишь!
– Я ничего, Саша, не вижу, я только слышу. Слушаю и исполняю.
– Попросись к нам в отряд.
– Ага! Отпустил Феофанов, как же… А так – я бы с удовольствием к вам в ущелье.
– Ты нужен Родине в другом месте.
– Скажи лучше, Саша, когда будем принимать окончательное решение по захвату Куршина?
– Как только проведем все подготовительные мероприятия, в том числе и переброску в Кабул группы захвата «Ирбис».
Тимохин отключил станцию и поднялся наверх в ущелье. День выдался теплым, безветренным. На небе после долгого безоблачного лета появились легкие тучки. Они очень красиво смотрелись на фоне заснеженных горных вершин.
К Александру тут же подошел майор Шепель:
– Ну что, командир, у нас за дела? Когда начнем охоту на Куршеда?
– Так она уже ведется, Миша.
– Да? А в лагере это что-то незаметно… Местонахождение Куршеда, как я понимаю, ты вычислил?
– Да. Но сейчас ничего конкретного я тебе сказать не могу. Пока активно работают люди Сержанта и полковник Крымов.
– А Крым-то чем так занят?
– У него своя задача. Кстати, могу рассказать тебе, кто такой господин Али Куршед. Если интересно, конечно.
– Спросил тоже… Конечно, интересно! Только пойдем в тень. Солнце хоть и осеннее, но припекает.
Тимохин с Шепелем устроились у уцелевшей части старого глиняного забора – дувала. Александр рассказал Шепелю о предательстве Куршина.
– Ну не сука, а? – возмутился майор. – Своих же пацанов под пули подставил!..
– И водителя застрелил.
– Вот я и говорю, паскуда. Если бы не приказ Феофанова, я лично порвал бы на куски эту мразь. И ради чего продал своих? Ради каких-то паршивых долларов?
– Захотел лучшей жизни.
– Ты еще скажи, что это его право выбирать, где лучше…
– Не скажу. Куршин принимал присягу. Нарушив ее, перейдя к врагу, он поставил себя вне закона.
– Так, может, сами разберемся с ним? Кто знает, что по нему решит суд? В любом случае жизнь сохранит. Сейчас у нас не расстреливают. И будет эта сволочь в одиночной камере мемуары писать да грехи замаливать… А его жертвы гнить в земле. Разве это справедливо?
– У нас приказ взять Куршина живым, – оборвал товарища Тимохин. – И мы выполним приказ. Должны выполнить. Он много чего может рассказать о планах талибов. Да и смерть здесь будет для него слишком легким наказанием. А вот «одиночка» на всю оставшуюся жизнь – самое то. И пусть, сука, кается до последних минут своих.
– И все же я бы его порвал, – вздохнул Шепель.
– Забудь об этом.
– Ладно… Ты пойдешь в Кабул вместе с «Ирбисом»?
– Не знаю. Это будем решать с Феофановым.
– Куршед не придет в Кабул.
– Почему ты так думаешь?
– А ему там делать нечего. Выманит Сайеда куда-нибудь в укромное местечко, заберет документы и попытается свалить по-тихому. Мы, конечно, не дадим, но он попытается. Так что могу спорить, Куршед в Кабул не пойдет.
– Посмотрим…
– Смотри! Ты начальство, тебе видней… Хорошо, конечно, в горах осенью, еще лучше весной, но скучно. Душа дела требует.
– Не хватает экстрима?
– Не хватает!
– Уж в чем, в чем, а в экстриме у нас недостатка не будет – не в этой операции, так в следующей. Нейтрализация полковника Куршина – это, можно сказать, сопутствующая акция. Засветился он с захватом заложников, вот и попал под удар. Руководство проекта наверняка готовит нам работу посерьезней.
