– Да. А что, разве это странно? Ты же тоже наверняка по жене и сыну скучаешь.
– Сравнил… Кстати, как она себя в Кувейте на вашей базе чувствует?
– Превосходно! Ей там нравится.
– Не думаешь, что может с другим, старше тебя по званию, роман закрутить?
– Честно? Думаю, Майкл. Но верю, что этого не произойдет.
– И это правильно. Верь. Без веры человеку никак нельзя. А почему ваших жен не отправляют в Штаты, а держат в Кувейте?
– Не знаю. Не думал об этом.
– Значит, руководство проектом не исключает, что группы предстоит отправить на базы.
– Это было бы неплохо.
– Неплохо, – согласился Шепель и налил по второй.
В это время в отсек заглянул связист отряда старший лейтенант Самойлов.
– Оп-па, это я удачно зашел, – произнес он, увидев фляжку и кружки на столе. – Вот, как чуял, что Шепель обязательно где-нибудь пойло надыбает.
– А твоя интуиция не подсказала, что тебе от этого ни хрена не светит?
– Нет, вот этого интуиция не подсказала.
Самойлов присел к столу, принюхался:
– Спирт. Чистоган. Наливай, Миша.
– А может, тебе всю фляжку отдать?
– Да ладно, не жмись! Сейчас ты поставишь, потом я. Друзья должны помогать друг другу.
– Пятьдесят капель, и ни грамма больше, – категорично заявил Шепель и налил связисту ровно пятьдесят граммов.
– Хозяин – барин…
Шепель налил, Самойлов выпил. Резко выдохнул воздух: «Ух! Хорошо пошла». Не закусывая, прикурил сигарету. Ларсену пришлось открывать окно, выпуская на улицу облако табачного дыма.
– От Тимохина ничего не слышно? – спросил у Самойлова Шепель. – Не выходил на связь?
– Нет. Как уехал с Даком, так молчок. Видно, что-то серьезное планируют наши начальники… Давай, Миш, еще пятьдесят капель.
– Обойдешься!
– По-моему, мы все обойдемся, – проговорил Ларсен.
– А что такое?
– Тихо! Вроде как рокот двигателя слышен…
Офицеры прислушались. Шепель поднялся:
– Точно, к нам едет ревизор. К лагерю поднимается внедорожник. А кто может сюда приехать?
– Сам же сказал, ревизор! – улыбнулся Самойлов.
– В виде Тимохина… Так, быстро убираем всё со стола!
– Еще по одной пропустить успеем.
– Ладно, только быстро!
В 21.10 в расположение лагеря секретного подразделения действительно въехал внедорожник «Тойота». Из него вышли бригадный генерал Вайринк, полковники Александр Тимохин, Джон Дак и сержант Луиза Крофт. Вайринк тут же объявил построение личному составу «Марса». Группы выстроились в две шеренги. Речь генерала – главного куратора российско-американского отряда – была столь краткой, сколь и неожиданной для бойцов.
– Внимание, господа! Американской группе «Ирбис» готовиться к убытию в Ашхабад и далее в Кувейт. Автобус, – генерал взглянул на часы, – подойдет в долину к 22.00, так что на сборы у вас не более двадцати минут. Российской группе задачу определит полковник Тимохин.
– Но в чем дело? – воскликнул из строя сержант Ларсен.
– Без комментариев! Вопросы не принимаю. Всё! «Ирбису» разойтись, построение здесь же в экипировке в 21.30. Мистер Тимохин, – Вайринк повернулся к командиру «Марса», – группа «Орион» в вашем распоряжении.
– Офицерам и прапорщикам «Ориона» находиться до утра в своих отсеках, – отдал приказ Александр.
– Что произошло, командир? Проект «Эльба» закрыт? – задал вопрос подполковник Федоров.
– Сергей Иванович, прошу не задавать вопросов. Поверь, я знаю не более твоего. Соловьев, командуйте группой.
Подполковник Соловьев отдал команду российским офицерам разойтись по отсекам, пожелав всем спокойной ночи. Вайринк с Даком и Тимохиным, а также большинство спецназовцев вошли в модуль. На улице остались сержант Крофт и майор Шепель. Михаил подошел к помощнице Вайринка:
– Луиза, может, ты объяснишь, что происходит? Или ты тоже не в курсе дел, как и все остальные?
– Не совсем так, Майкл. Я в курсе происходящего, но извини, не имею права обсуждать решения высшего руководства.
– Ну, хоть намекни…
– Не могу, Майкл. Пойми меня.
– Ладно, но скажи хоть одно: проект прикрыли?
– Только между нами, Майкл: да, проект прикрыли, но временно. А вот почему – пожалуйста, не спрашивай. Ну не имею я права разглашать секретную информацию!
– Ясно… Но если закрытие проекта – инициатива ваших генералов и высокопоставленных чиновников, то она ошибочна. При необходимости мы без «Ирбиса» обойдемся, а вот ваш спецназ без нас – нет.
– Ты выпил?
– А что, есть запах?
– Есть.
– Выпил немного… Может, тебя спиртиком угостить? Хотя что я предлагаю американской леди… Вы же ничего, кроме виски с содовой и льдом, не пьете. Аристократы-демократы…
Луиза печально посмотрела на майора, который в Пакистане спас ей жизнь.
– Ну почему ты злишься на меня, Майкл? Я-то тут при чем?
– Да не на тебя я злюсь, Лу. На себя, на Тимохина, на твоего Вайринка, на все, что происходит в этом мире… Слишком ощутимый урон мы нанесли талибам, и это не понравилось кому-то в Белом доме.
– А может, в Кремле?
– Может, и в Кремле… Да ладно, пошло оно все к черту! Да и я пошел.
– До свидания, Майкл!
– До свидания? Хорошо бы… Но скорее – прощай. Удачи тебе, Лу. И уходи ты из спецслужб. Иначе в один мрачный день застрелишься в своем служебном холодном доме… Тебе семья нужна, а не служба. Не женское это дело – кровавое дерьмо разгребать.
– И все же, надеюсь, до свидания… И тебе удачи! Будь осторожен, не геройствуй без надобности.
Шепель прошел в свой отсек. Ни Ларсена, ни Самойлова в нем не было. Михаил достал фляжку и кружку. Выпив обжигающего спирта, прикурил сигарету, присев на кровать, и глянул в окно. На площадку у модуля начали выходить американские спецназовцы. В полдесятого группа «Ирбис» во главе с Вайринком двинулась вниз по небольшому ущелью в долину, или, скорее, на широкое плато, до которого от трассы Ашхабад – Туркменбаши (бывший Красноводск) была еще в советские времена проложена щебеночная дорога. Шепель вышел на площадку. У обрыва в ущелье стоял Тимохин.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Саня? – спросил майор.
– Нет, – кратко ответил командир «Марса».
– Выпить не желаешь?
– А есть?
– Немного спирта, граммов сто.
– Где?
