– Вот две и ставь! А когда прочухают «духи», что это не дерьмо, а спецсредство, поздно будет, ты уже ударишь по ним… Как только разберешься со вспомогательной группой Ходжани, перемещайся к плотине или найди место в арыке, чтобы вести прицельный огонь по ущелью. При необходимости я буду корректировать огонь.
– Понял. Все сделаю, как надо!
– Спуск с вершины только по моему приказу!
– Ясное дело, куда ж мы без приказа…
– Как настроение?
– Нормальное, боевое!
– Рад за тебя… Работай, я вниз. О готовности к приему «духов» доклад! Мы начнем атаку кишлака в 4.30. Это тебе для информации.
– На полчаса опережая «духов»? Грамотно.
– Все, Дима, я ушел. И не забывай: если что, Чернов поможет тебе.
– Не забуду! Будь осторожен на спуске, командир!
Полковник спустился в ущелье в 3.05. За три минуты до него к позиции у утеса вышел Соловьев. Дрозденко остался наблюдать за кишлаком. Александр, присев на валун, повернулся к заместителю:
– Проинструктировал Чернова?
– Так точно!
– Предупредил, чтобы в первую очередь поддержал Макарова?
– Да.
– Позицию подобрали хорошую?
– Из того, что имелось, – лучшую. Из нее Чернов может не только поддерживать огнем Макарова и группу в кишлаке, но и вести круговую оборону. Правда, недолго. Как закончатся боеприпасы, он останется наверху. Хоть один из нас будет иметь возможность отойти от района боевых действий…
– Не один, а двое, – поправил Соловьева Тимохин, – Макарову без боеприпасов здесь тоже делать нечего; отдам ему приказ уходить к роще… – Командир «Ориона» взглянул на Кима: – Здание заминировано?
– Так точно, установил две мины направленного действия с дистанционкой.
– Первый дом от взрыва второго не пострадает?
– Нет. Взрывная волна пойдет на запад; значит, обломки и фрагменты второго дома полетят на развалины. Может, случайно кого из «духов» придавит… Конечно, эффективнее всего рвануть дом, когда в него войдет хотя бы несколько врагов. Но тут уж как получится.
– Нам нужен сектор обстрела, захватывающий весь кишлак, а не пара случайных трупов. Те, конечно, тоже не помешали бы, но главное – возможность вести огонь в трех направлениях.
– Это я обеспечу.
– Добро. – Тимохин повернулся к Шепелю и Гарину: – Кто из вас будет докладывать результаты разведки?
Гарин подтолкнул Шепеля:
– Давай ты, Миша, я видел меньше твоего.
– Значит, так, – начал Шепель, – развалины как развалины. Но среди строительного мусора явно просматриваются черные дыры. Не исключено, что это подвальные ходы или лазы, как угодно. Думаю, именно из них на поверхность и планируют выйти «духи», как только получат приказ Ходжани.
– Возможно… У тебя есть предложение, Миша?
– Да есть одна мыслишка, – кивнул Шепель. – Вот, ожидая тебя, обдумал кое-что…
– И что это за «кое-что»?
– Мы будем работать на опережение, так?
– Так.
– Вот! А что, если мне по-тихому попытаться сблизиться с кишлаком вдоль южного склона? И как только ты поведешь группу к селению, забросать хоть часть этих лазов гранатами. А потом можно неожиданно ударить и по «духам» в кишлаке, и по основным силам, что Ходжани вынужден будет вывести на участок до Ханбака.
Тимохин, обдумав предложение подчиненного, спросил:
– Сможешь ли ты незамеченным сблизиться с кишлаком?
– А то я не ходил в селение «духов» – заметь, в само селение, в котором сидел крупный отряд с техникой… А тут делов-то – проползти с километр вдоль подножия южного склона; да и ползти придется только там, где местность открыта. Я дойду до кишлака, в этом не сомневайся. Вы мне только гранат подбросьте – своих у меня всего шесть штук, маловато будет.
– Гранат дадим! Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться до кишлака?
– Ну, если так, на глаз, то минут сорок, не меньше.
– К 4.20 ты должен выйти на позицию у Ханбака.
Шепель взглянул на часы:
– Выйду гарантированно!
– Значит, так. У нас все в сборе? Не считая Макарова, Чернова и Дрозденко…
– Все! – доложил Соловьев.
– Тогда слушай боевой приказ. В 3.50 начинаем сближение с кишлаком по маршруту выхода к нему капитана Кима. – Тимохин взглянул на сапера: – Ты, Леня, и поведешь группу. В 4.10 мы должны вплотную подойти к крайнему дому и занять его. В 4.30 Ким произведет подрыв второго дома, а Шепель, которому каждый отдаст по оборонительной гранате, забрасывает лазы и отходит в дом. Начало наших боевых действий подстегнет Ходжани; он прикажет… должен приказать, – поправился Тимохин, – вспомогательным подгруппам уничтожить наши верхние посты. Макаров и Чернов вступят в бой, как только на них выйдут «духи». В дальнейшем они же – надеюсь, разобравшись со вспомогательными подгруппами талибов, – будут осуществлять обстрел основных сил противника сверху. В дом уходим все, здесь не оставляем никого. Отдельная задача Санееву: вычислять гранатометчиков и гасить их. Впрочем, это касается всех. Получим выстрел РПГ в дом – понесем потери. Этого допустить нельзя. Огонь по талибам вести прицельно, экономя патроны. Нанеся существенный урон банде Абдула Ходжани, уходим по южному склону на плато, куда я вызову «вертушку» Родионова. Вопросы по задаче?.. Нет вопросов? Готовиться. Колданову обеспечить мне связь с Крымовым.
Офицеры отошли от позиции связиста. Практически тут Колданов же доложил:
– Командир, полковник Крымов на связи!
Александр принял трубку:
– Не спишь, Крым?
– Уснешь с вами… Что у тебя?
– Принял решение на активные действия.
– Слушаю!
Тимохин доложил куратору отряда «Марс» с российской стороны суть принятого плана, закончив:
– Начало операции в 4.30.
– Идешь на опережение?
– Ну, не ждать же, пока на нас навалится банда Ходжани. Мы ее в кишлаке встретим.
– Рискованную игру ты затеял…
– Предложи что-нибудь получше.
– Да, предложить мне нечего… Вот суки американцы! Так подставить нас…
– Суки – Денбрук, Дрейк и его людишки; остальные – нормальные парни. Знай они о предательстве своих же соотечественников, то, уверен, тут же нейтрализовав их, пошли бы к нам. Но Дак ничего не знает и вряд ли узнает… При определенной доле везения мы и сами отобьемся, Крым. А ты подготовь экипаж Родионова, чтобы он вылетел к ущелью по первому моему запросу.
