– Четверо в охранении? Значит, в кишлаке не менее двух десятков талибов. Но почему они контролируют подходы с трех направлений и не обращают внимания на запад? Странно…
– Смена была проведена в 2 часа.
– Что, вот так, в открытую?
– Да. Талибы не пытались прятаться да на постах вели себя спокойно, я бы сказал, вальяжно.
– Талибы не ожидают нападения, судя по поведению часовых и караульных, и в то же время выставляют четверых человек в охранение?
– У меня сложилось впечатление, что «духи» демонстративно обозначают свое присутствие, – проговорил Ларсен.
– Демонстративно? – повернулся к нему Дак.
– Ну, сами посудите, командир, они не пытались даже элементарно укрыться. А у них с этим всегда было строго. Может быть, банда состоит из новобранцев?
– Новобранцев отправили охранять базу с оружием или наркотой?
– Кстати, о базе, – продолжил Ларсен, – кишлак имеет всего двенадцать-четырнадцать дворов.
– Ну и что?
– Да в подвалах такого малого селения при всем желании базу не устроить. Если только небольшой склад…
В разговор вступил Шинлер:
– И вот что еще интересно, сэр. К кишлаку подходит одна грунтовая дорога, осмотр которой показал, что по ней давно не ездили грузовики да и караваны не проходили. Отсюда вопрос: что же находится в Гердезе? Старые запасы?
– А может, какое-нибудь новое вооружение, для хранения которого большой территории не требуется? – предположил Линке.
– На охрану нового вооружения новобранцев не выставили бы. Да и место для хранения выбрано неудачно: слишком уязвим этот кишлак. Он удален от других не менее чем на шесть километров. И потом, вспомните, как охранялись склады у Тарвала. Там целый лагерь талибов был разбит, с караулом и боевой техникой. Здесь же не пойми что…
– А по мне, так в Гердезе ни хрена нет, – заявил Ларсен. – Я имею в виду – базы, склада, схрона.
– Но талибы есть? – наморщил лоб Дак.
– Талибы есть. Вот и получается, как говорят русские, непонятка. Какого черта они здесь делают? Мне лично неясно. Да еще демонстративно показывают свое присутствие… Не для нас ли они устраивают спектакль?
– Что ты имеешь в виду, Пол?
– Я ничего не имею в виду. Я размышляю. И чем больше думаю, тем больше мне не нравится этот Гердез. Какой-то он бутафорский, вместе с «духами».
– Ладно… Что охраняют моджахеды, мы узнаем совсем скоро. Какое вооружение у часовых?
– Автоматы «АКМ», пистолеты – ну и, естественно, тесаки, – ответил Шинлер.
– Оборудованных огневых точек не замечено?
– Нет.
– Позиции для обороны?
– Нет. Специально подготовленных и замаскированных позиций не замечено, – сообщил Шинлер. – Но в развалинах за каждым валуном, стеной, фрагментом дувала – позиция.
– Ясно! Полтора часа вам на отдых, а я – к Дрейку.
– А разве генерал не спит? – изобразил удивление Ларсен. – Ах да, он же у нас заядлый бабник, любитель шлюх, без потаскухи заснуть не может…
– Ты зато у нас целомудренный, – усмехнулся Шинлер.
– Я, между прочим, женатый мужчина, Генри.
– Какой по счету раз?
– А вот это уже не твое дело, мистер Шинлер!
– Прекратить балаган, – приказал Дак. – Выполнять приказ. Готовность к штурму в 4.30! Все, свалили.
Отпустив разведчиков, он прошел к палатке Дрейка. Генерал находился в обществе капитана Стоуна.
– Разведка проведена, сэр, – доложил Дак.
– Проходите, Джон, присаживайтесь и докладывайте, что узнали ваши люди.
Дак довел до Дрейка все, о чем ему доложили разведчики, включая и странности в поведении часовых, и сомнения в том, что Гердез может быть использован в качестве базы талибов.
– Если в Гердезе нет базы, то тогда что охраняют моджахеды? – спросил Дрейк. – Причем усиленным караулом?
– Не знаю.
– Не знаете. Вы не знаете, я не знаю, никто не знает… Знают лишь талибы. Вот у них и спросим.
– Штурм на 5.00 подтверждаете?
– Да.
– Я объявил своим готовность на 4.30.
– Все верно.
– Когда будете уточнять задачу?
– Позже. А сейчас хочу спросить: для чего вы, полковник, хотели связаться с командиром русского «Ориона»?
Генерал, задавая вопрос, сощурил и без того узкие черные глаза.
– Странный вопрос, господин генерал! Я хотел узнать, как обстоят у них дела.
– А зачем вам знать это?
– Что происходит, генерал? – удивился Дак. – И «Орион», и «Ирбис» составляют единый отряд «Марс», командиром которого по штату, если вы еще не забыли, являюсь я. И мне по должности положено знать, какова обстановка в районе применения подчиненной боевой группы.
– Я ничего не забыл, полковник. А вот вы запамятовали, что во время присутствия в отряде куратора, будь то с американской или с российской стороны, командование «Ирбисом» автоматически переходит к нему. А вы, Дак, также автоматически становитесь тем, кем и были ранее, а именно командиром одной из боевых групп. Группой «Ирбис».
– Если честно, генерал, – в тон ему ответил Дак, – я не понимаю, почему вы прибыли в отряд. «Марс» и без вас, и без пополнения в лице подгруппы майора Рифа справился бы со всеми поставленными задачами.
– Смените тон, полковник! – повысил голос Дрейк. – Не вам обсуждать решения вышестоящего командования. Ваше дело – исполнять мои приказы. Беспрекословно исполнять. А если вы находите их бессмысленными, то изложите свое недовольство в рапорте – но только после окончания боевой операции. Вам все ясно, Дак?
– Не кричите, генерал. Или вы хотите, чтобы вас услышали талибы? Они мгновенно среагируют на ваши вопли… А насчет рапорта – не сомневайтесь, я обязательно подам его в комиссию, руководящую реализацией российско-американского проекта «Эльба». Как только мы вернемся на базу в Хуми.
Дак поднялся, сбив с полотна палатки банку пепси, и быстрым шагом направился к своей группе.
– Каков наглец, – проговорил Стоун. – Рапорт он подаст…
– Не обращай внимания, Рик. Никому ничего полковник Дак уже не подаст. При том условии, естественно, что твои люди сделают свою работу.
– Я еще раз говорил и с Уилсоном, и с Дейном. Они сделают свою работу.
