Генерал как-то снисходительно слушал подполковника. Это не осталось без внимания Пашина. Он прервал размышления, спросив:
– Я что-то не так говорю, Борис Ефимович?
– Нет, отчего же? Ты мыслишь точно так же, как это недавно делал я. Пока по запросу не получил проект плотины у Туры, а следом и заключения наших экспертов.
– И что дала вам дополнительная информация?
– То, Гриша, что плотину вполне реально разрушить мелким зарядом.
– В смысле?
– В прямом смысле, подполковник! Минуту.
Луганский поднялся, прошел к сейфу.
Вернулся обратно со сложенным вчетверо листом ватмана. Развернул его перед Пашиным, взял карандаш и объяснил:
– Перед тобой, Григ, проект плотины.
Подполковник посмотрел на нагромождение линий, фигур, цифровых и буквенных обозначений. В чертежах подобного типа он ничего не понимал.
Генерал это знал, поэтому сразу перешел к главному:
– Не буду объяснять тебе, что собой представляет данное гидротехническое сооружение. Сам сначала не понял, только потом с помощью экспертов разобрался. И, признаюсь, не во всем. Но главное узнал.
Он указал карандашом на крестик, нанесенный простым карандашом в левом нижнем углу чертежа:
– Видишь крестик?
– Конечно! И что?
– Им обозначены шлюзы. Стоит, друг мой, заложить здесь примерно тридцать килограммов тротила и взорвать его, и вся левая половина плотины рухнет к чертовой матери, открыв путь воде такого объема, которого хватит, чтобы в несколько минут снести и вторую половину сооружения. Короче, если взорвать заряд в тридцать кило тротила, то уже через пять минут вся водная масса Туринского водохранилища обрушится на населенный пункт, сметая на своем пути все живое и неживое. По оценке экспертов, город будет уничтожен, а на его месте возникнет озеро глубиной 2,5—3 метра с границами примерно в радиусе 8—10 километров от центра Туры. Вот такой расклад, подполковник. Что теперь скажешь?
Пашин затушил окурок в пепельнице.
– Да! Это в корне меняет дело. Но… как можно завалить такую бетонную махину, не понимаю. Верю, конечно, что возможно, раз вы утверждаете, но… не понимаю!
– Я не смогу объяснить тебе все строительные тонкости. Но, Гриша, факт остается фактом. Правильно и грамотно организованная, вовремя проведенная диверсия на плотине реально может привести к гибели нескольких десятков тысяч человек. А ты говоришь, несолидный теракт. Это похлеще любого взрыва в метро или обрушения жилого дома будет.
Григорий задумался, глядя на небольшой грифельный крестик. Генерал, откинувшись в кресле, не мешал своему лучшему в отделе, а теперь в Управлении офицеру. Наконец, Пашин произнес:
– Но для того, чтобы провести акцию, наемникам тоже надо будет узнать про это слабое звено в плотине. Мы в спецслужбе не знали таких тонкостей, как бандиты узнают?
– Мы, Гриша, не знали потому, что никогда не интересовались этим! Теперь вот знаем. А боевики в курсе, как и что делать. Тридцать килограммов тротила найти в современной России дело далеко не невозможное. Были бы деньги. А они у людей Гурбани будут. В нужном количестве. Я думаю, Гульбеддин через свои связи уже и продавца взрывчатки нашел, и сделку совершил.
Подполковник почувствовал сухость во рту. Налил стакан воды из графина.
Луганский предложил:
– Может, чаю или кофе выпьем, Гриш?
– Не откажусь.
– От чего конкретно?
– От кофе.
– Кофе так кофе, а я чай с лимоном.
Генерал прошел к столу, вызвал секретаря.
Вошла молодая симпатичная женщина в форме прапорщика. Она, вежливо и открыто улыбаясь, поздоровалась с Пашиным и обратилась к непосредственному начальнику:
– Слушаю вас, Борис Ефимович!
– Сделай, пожалуйста, Лена, мне чаю, а подполковнику кофе.
Спустя несколько минут секретарь внесла поднос.
Поставила перед генералом стакан в подстаканнике, перед Пашиным чашку черного, дымящегося, распространяющего аромат на весь кабинет кофе. Григорий поблагодарил женщину. Она удалилась.
Офицеры продолжили разговор, разбавляя его каждый своим напитком. Пашин спросил:
– А какая охрана у этой плотины?
– Охрана так себе, Гриша. Хоть объект и считается стратегическим, но должного внимания местные власти ему не уделяют. А посему держат стрелков военизированной охраны. Караул из шести человек, вооруженный карабинами, заступающий ежесуточно и несущий службу на двух постах. На подходах к сооружению с двух сторон с вышек, оборудованных прожекторами.
– Резервная и отдыхающая смены где находятся?
– В небольшом здании справа от плотины.
– Ясно! Как понял из всего вышеизложенного, нам вскоре предстоит акция по нейтрализации диверсантов Гурбани?
– Угадал.
Пашин отодвинул пустую чашку:
– Хороший кофе. Кого конкретно вы намерены послать на это направление?
– Отряд Глебова под твоим руководством.
– Понятно! Значит, Тура!
Пашин замолчал, устремив взгляд в окно. Луганский, допив чай, спросил:
– О чем задумался, Григ?
– Насколько я помню, город Тура находится недалеко от режимного объекта?
– Если считать восемьдесят километров недалеко, то да, ты прав. Восточнее Туры расположен химический завод.
Григорий дополнил:
– С приличным складом боевых зарядов, свезенных туда со всего бывшего Союза. В основном тех же химических зарядов.
– На что ты намекаешь, Гриша?
– Ни на что! Но вот если бы боевикам удалось устроить диверсию там, то последствия могли быть поистине катастрофическими для страны.
Генерал кивнул головой:
– Согласен, но тот объект и охраняется серьезно. В Туре-17 стоит отдельный батальон спецназа внутренних войск, зенитно-ракетная батарея, подразделение радиотехнической разведки. Подходы к нему заминированы, по периметру второго кольца проволочных заграждений пущен ток высокого напряжения! Так что и химический завод по утилизации ненужного вооружения, и сам склад зарядов боевикам любой из известных террористических организаций не по зубам, как и ядерные объекты России.
– Дай-то бог! Но будь я на месте Гурбани, то внимательно бы проанализировал возможность нападения именно на такой объект! И не исключено, он прощупывал или прощупывает ее!
Луганский удивился:
– С чего ты это взял?
– Почему «дух» решил поднять в воздух плотину возле Туры? Нанести удар по небольшому городу, когда подобные сооружения имеются и около более крупных населенных пунктов? Почему он затевает акцию на севере, а не на юге? Ведь ближе к Чечне и города большие есть, и путь до них короче, да и отойти после теракта несравненно легче, затерявшись в горах. Но он выбирает Туру! Почему?
