– Всеслав Игоревич, извините, – Сергей встал, разложив снимки живых веером по столу. – Здесь три фотографии, у которых одинаковое эхо. Эти люди находятся в одном месте… Или, по крайней мере, на одинаковом расстоянии от нас…
– Покажите!
Сергей легко нашел нужные снимки: молодой девушки в нелепых железных очках, придающих ей немного смешной вид, и юноши, тоже очкарика, но с видом гордым и немного заносчивым.
– Берг и Богораз… – негромко проговорил комбриг и скривился. Лицо его внезапно потемнело, став почти бордовым. – Черт… Заходите!
Последнее относилось, как выяснилось, к полковнику, который приоткрыл дверь и мялся на пороге.
Волков быстро сложил фотографии в папку и завязал тесемки. Сергей, не зная, что ему делать, продолжал стоять у стола.
– Товарища Пустельгу никуда не отпускать! Я буду здесь в одиннадцать вечера.
Полковник послушно кивнул.
– Вы, Сергей, пока отдохните. Ночью нам придется поработать.
Старший лейтенант отчеканил «так точно!», но на душе стало невесело. Он понял, что, сам того не желая, попал в какую-то непростую и, возможно, опасную историю.
– В последний раз, товарищ старший лейтенант… Вы уверены в том, что говорили?
Сергей не колебался. Он привык отвечать за свои слова.
– Хорошо. Тогда отдыхайте. И учтите: о нашем разговоре – никому. Ни сейчас, ни через десять лет!
Можно было и не предупреждать. О том, где он находится, старший лейтенант Пустельга имел полное представление.
Комбриг пожал руку Сергею, и тот еще раз ощутил холод, словно Волков держал все это время пальцы на льду. Короткий кивок полковнику – и странный человек с саперными петлицами вышел из кабинета.
Дальнейшее было еще более странным. Кадровик, похоже, забыв о том, зачем Сергей понадобился в Столице, велел подождать за дверью, но через минуту вышел, сообщив, что старшему лейтенанту надлежит пройти в комнату No 318 и находиться там впредь до дальнейших распоряжений.
Спорить не приходилось. Вскоре явился молчаливый сержант из внутренней охраны и, кивнув, предложил следовать за ним. Комната No 318 оказалась этажом ниже. Там было пусто, у стены стоял диван, в углу поблескивал умывальник, а на маленькой тумбочке выстроились бутылки «Боржоми».
Сержант буркнул: «Отдыхайте, товарищ старший лейтенант», – и через секунду в замке заворочался ключ. Нельзя сказать, что Сергею это понравилось: находиться под замком в Большом Доме – в любом случае дело невеселое, но он вспомнил слова товарища Волкова и немного успокоился. У него есть время до одиннадцати, значит, можно отдохнуть. А что дальше, он скоро и так узнает…
Волков зашел за ним в начале двенадцатого. Сергей был уже готов. На этот раз комбриг был хмур и неразговорчив. Он лишь коротко бросил: «Пошли», – и быстро зашагал по пустынному в этот поздний час коридору.
Во дворе ждала машина – огромный черный «паккард» с зашторенными окнами. Молчаливый шофер, повинуясь знаку комбрига, завел мотор, и машина нырнула в подземный тоннель, выводящий на улицу…
Столицу Сергей помнил плохо, тем более Столицу ночную. Шторки на окнах остались незадернутыми, но понять что-либо в калейдоскопе мелькавших за стеклами полутемных улиц было трудно. Пустельга сообразил лишь, что они миновали центр и направлялись куда-то к югу, переехав через один из огромных широких мостов с мощным чугунным парапетом.
Комбриг молчал и смотрел прямо перед собой. Молчал и Сергей. Он попытался прислушаться к своему спутнику. Это удавалось не всегда, но порой старший лейтенант мог угадывать чувства людей. На этот раз ощущение было странным: Волков явно взволнован и, как показалось Сергею, напуган. Но больше всего Пустельгу поразил холод, исходивший от краснолицего. Такое Сергею не приходилось чувствовать ни разу, и он тут же вспомнил ледяную руку, протянутую для рукопожатия. Казалось, тело комбрига не излучает тепла, подобно всем иным людям, а жадно поглощает его, замораживая все вокруг…
Сергея передернуло, и он оставил свои попытки, здраво рассудив, что виною всему может быть просто перемена обстановки и нервы: старший лейтенант тоже изрядно волновался. Из-за него, точнее из-за его слов, явно заваривалась какая-то крутая каша. И это первый день его приезда в Столицу!
Машина, вынырнув из лабиринта улиц, помчалась вдоль высокого мрачного забора, за которым проглядывали верхушки недвижных в безветренную ночь деревьев. Сергей всмотрелся – и понял. Когда же «паккард» свернул в широкие ворота, за которыми в свете фар проступили мрачные силуэты каменных крестов, он убедился окончательно. Они приехали на кладбище. Он уже как – то бывал здесь – на погосте Донского монастыря.
У ворот вышла заминка. Какие-то личности в штатском загородили проход, но комбриг выглянул из машины и путь тут же стал свободен. «Паккард» проехал еще сотню метров мимо молчаливых тихих оград и затормозил.
– Выходим, – это было единственное, что счел необходимым пояснить Волков.
Комбриг подождал, покуда Сергей выйдет из машины, с силой хлопнул дверцей и кивнул куда-то на боковую аллею.
Идти пришлось недалеко. Впереди показались какие-то темные силуэты, Волков вгляделся и, бросив: «Стойте здесь», – заспешил навстречу.
Нельзя сказать, что ночное путешествие напугало Сергея. В свои двадцать четыре года он видел вещи куда пострашнее, чем мирное столичное кладбище. Но сама поездка все же показалась зловещей. Тем более, чот он понимал, что именно можно искать здесь ночью, и не удивился, когда различил, что стоявшие неподалеку фигуры в штатском держат в руках лопаты.
Волков вернулся скоро, причем не один. Его сопровождал крепкий широкоплечий человек в плаще с капюшоном. Странно, но капюшон оказался почему-то наброшен на голову, хотя ни дождя, ни ветра не было и в помине. Естественно, лицо неизвестного оставалось в черной тени – можно было лишь разобрать, что он пониже ростом, чем комбриг, что шагает он уверенно, как человек, не привыкший отступать и оглядываться, и еще – Сергей почему-то понял это сразу – неизвестный хорошо видит в темноте. «Никтолопия» мудреное слово, вычитанное когда-то из книжки, на мгновенье всплыло в сознании. Впрочем, думать об этом было некогда.
– Вот он, – Волков кивнул на ставшего по стойке «смирно» Сергея.
Неизвестный подождал мгновенье, затем протянул Пустельге короткую сильную ладонь.
– Иванов.
Ничего иного добавлено не было, но Сергей понял, что ему следует представиться по всей форме. Иванов нетерпеливо кивнул:
– Подробности после. Сергей Павлович, значит, вы настаиваете, что человек на фотографии – жив?
– Да. Так точно, – отступать было некуда.
Человек в плаще вновь кивнул и задумался.
– Товарищ Иванов, но вы же помните… – подал голос комбриг.
– Что я должен помнить? – тон был внешне равнодушным, даже усталым. Сергей вдруг понял, что неизвестный ему товарищ Иванов очень не хочет заниматься этим странным делом.
