– Сергей… Извините, я решила вас подождать…
– Вера? Вы?
Сначала – страх, затем радость, а потом – стыд. Тоже мне, Мессмер! Наговорил Михаилу разных ужасов…
– Вера, откуда вы? Вас ищут!
– Да… – в темноте послышался грустный смех. – И очень настойчиво… Сергей, я становлюсь невозможной, но мне действительно некуда деться…
– Да, конечно…
Он открыл дверь и впустил гостью. От нее вновь пахло дождем и чем-то еще, странным и неожиданным. Прошлый раз это был запах бензина; Сергей тогда подумал, что, вероятно. Веру подвозили на машине. Теперь же от ее волос доносился легкий, еле заметный запах сырой земли…
В коридоре было темно, но Лапина попросила не включать свет. Сергей не возражал, тем более что Вера пояснила, что не желает пугать его своим видом. Актриса оставалась актрисой…
Скинув плащ, девушка сразу же отправилась в ванную, желая привести себя в порядок. Маршрут Сергея был иным – на кухню, где уже успели завестись кое-какие продукты. Раз уж так вышло, с Лапиной следовало поговорить всерьез. Дело становилось шумным, ведь пропавшую актрису искала столичная милиция!
Вера появилась нескоро, зато во всем блеске. Пустельга лишь покачал головой: если на лице девушки и был грим, то он казался совсем незаметным.
– Ну… Жаль, вас не взяли на роль Изольды!
– Первый комплимент, Сергей? – Вера улыбнулась, и Пустельга понял, что сегодня у нее настроение совсем не плохое. Что ж, это даже лучше: с плачущими девушками он общаться не любил.
От ужина гостья отказалась категорически, и Пустельга еле уговорил ее хлебнуть чая. Вера говорила о театре, вспоминала свои первые спектакли и даже пересказывала забавные театральные истории. Сергей ждал. В том, как держалась его новая знакомая, чувствовалась какая-то неестественность. Ее искали, ей грозили, она просила помощи – и вот как ни в чем не бывало ведет светскую беседу. Впрочем, она актриса – кто их, актрис, знает-ведает? – Сергей, я знаю, о чем вы думаете, – Вера усмехнулась, легко коснувшись пальцами его руки. – Вы думаете о том, когда я наконец начну говорить правду, да?
Можно было тупо спросить: «О чем?» – но играть комедию не хотелось, и Пустельга просто кивнул.
– Хорошо, вот вам правда. Прошлый раз я не сказала вам всего. Меня все-таки заставили Подписать какую-то бумагу. Вы сказали, что не совершали ничего противозаконного, но ведь сейчас могут арестовать за что угодно. Разве нет?
Здесь следовало запротестовать, но Сергей вовремя сдержался. С агентами своими и чужими – надо разговаривать ласково и возражать лишь в крайних случаях.
– В прошлый раз я была в ужасе. Меня заставили следить за человеком, который меня спас. Потом… потом я подумала и бежала. Кое-кто мне помог…
– Но ведь так не годится! – Похоже, теперь девушка была куда ближе к истине, чем в прошлый раз. – Вера, кто же так действует? Вас ищет милиция и, конечно, те, кто вас завербовал!
– Я не училась агентурной работе, Сергей. Несколько дней я не могла выйти, а теперь решилась. У меня, как вы, наверно, догадались, есть ключ от вашей квартиры, но мне бь1ло противно входить без спросу – и вот решила подождать…
– Вы думаете скрываться у меня? – бледно улыбнулся Пустельга.
– Боже, как вы настроены против женщин! – засмеялась Вера. Смех был искренний, веселый, и Сергей вдруг вспомнил, что так же весело смеется Микаэль…
– Нет, товарищ старший лейтенант НКВД, скрываться в ваших двух комнатах я не хочу. Мне лишь надо договориться с вами, что мне докладывать этим негодяям. Я играла в пьесе «Ошибка инженера Кочева» и знаю, что это называется «двойной агент».
Да, это называлось именно так. И то, как вела себя девушка, было, в свою очередь, лучшим способом войти в доверие. Она открыто шла на перевербовку, этот способ Сергей часто рекомендовал агентам…
– Хорошо, – кивнул он. – Пока говорите им сущую правду. Можете описать расположение мебели в моей квартире…
– Не верите… Конечно, как информатор я им не нужна. Ведь так?
Пустельга насторожился. Эта актриса – или те, кто послал ее, – весьма неглупа.
– Мне кажется, я должна куда-то вас заманить… Или что-то похуже… Но вот тут я им не слуга… Хотите верьте – хотите нет. Вы помогли мне – я все-таки не последняя сволочь…
Хотелось верить. Все это похоже на правду, очень похоже. Надо было подумать: ему еще ни разу не приходилось планировать операцию в подобных условиях…
Раскладушки он так и не достал, поэтому оставалось улечься прежним порядком. Сергей чувствовал себя неловко и поспешил отвернуться к стене, буркнув что-то о будильнике и вечном недосыпе. Вера ничего не ответила на его «спокойной ночи». Внезапно он услышал что-то, похожее на плач.
– Вера, что с вами?
– Сергей… Сережа… Я вам так противна, да? Вы меня ненавидите?
– Нет, конечно… Что случилось?
Ее руки были холодны, как в ту ночь, и губы тоже казались ледяными. Она что-то говорила – быстро, неразборчиво, но Сергей не мог понять ни слова. В голове вертелась дурацкая фраза, слышанная когда-то еще в Харькове: «Лучший способ вербовки агентуры…» И еще, когда его руки случайно коснулись ее горла, Пустельга вздрогнул: под пальцами оказался шрам длинный, широкий. Странно, он не видел его. Или виною был грим? Впрочем, о подобном не думалось – он лишь ощущал холод, странный холод, не оставлявший его ни на мгновение… Казалось, сердце начинает замирать, и он проваливается куда-то, где ничего нет – лишь темнота и странная, звенящая тишина…
Сергей проснулся от боли. Он застонал, открыл глаза – и вспомнил, что произошло. Сразу накатил стыд и что-то похожее на раскаяние. Вдобавок почему-то болела шея. Пустельга провел рукой по коже и поморщился: кровь… Хорош же у него будет вид, когда придется идти на службу!
– Вера… – голос был почему-то хриплым, странным. Сергей прокашлялся и неуверенно повторил: – Вера, вы… ты…
Ответа не было. Уже догадываясь, что он сейчас увидит, Сергей резко повернулся. Да, кровать пуста. Там, где лежал он, на простыне краснело маленькое пятно. Пустельга вновь поморщился и с трудом встал. Голова отчего-то слегка кружилась…
Он чувствовал себя последним дураком. «Лучший способ вербовки агентуры»! Интересно, кто кого вербует? Пустельга ощущал себя обманутым, в душе медленно закипало раздражение. Что она, играет с ним? Ладно, моральные устои не в счет – но почему Вера исчезла, даже не попрощавшись? Что это все значит?
Сергей заставил себя думать о работе, на которую он уже слегка опаздывал, и лишь спускаясь по лестнице, сообразил, что выходя ему пришлось открывать два замка: первый – ключом, и второй – задвижку. Задвижку, которую можно закрыть лишь изнутри. Он чертыхнулся, провел рукой по смазанной йодом шее и решил, что начинается бред. Думать обо всем этом не хотелось…
В довершение всего орденоносец Ахилло опоздал на работу. Прохор невозмутимо сообщил, что Михаил успел позвонить, предупредив, что задержится по важному делу. Пустельга мрачно кивнул, мысленно пожелав подчиненному, чтобы тот пришел позже, когда его собственное настроение слегка улучшится…
