Соколовская прошлась по кабинету, нервно сжимая пальцы.
— Да! Картину ближайших суток вы, Анатолий Семенович, нарисовали красочную. И ужасную.
— Война всегда ужасна и кровава. А мы вступаем в состояние войны с террористами Абделя. Наши боевые возможности примерно равны, но только в посольстве и только при принятии некоторых мер по усилению охраны и переводу ее в состояние обороны. Зная о готовящемся нападении, мы сумеем отразить его и продержаться достаточно времени, чтобы получить помощь из России или Тайруна, что более вероятно. Слабым же местом у нас является группа строителей. Учитывая, что боевики-арабы в городе уже несколько суток, можно смело утверждать, за ГРЭС они наблюдают! Возможно, контролируют. Но без британцев к реальным действиям не готовы. Поэтому, пока террористы окончательно не сформировали диверсионные отряды и не приняли план агрессии, нам срочно необходимо организовать эвакуацию строителей в соседнюю страну. Без всякого уведомления бутарской стороны. Подогнать автобус, загрузить в него людей и отправить в Тайрун, где обеспечить встречу соотечественников. А насчет посольства можете не беспокоиться. Я связался с человеком, который обеспечит наше прикрытие. Но не сразу. После того, как мы отразим штурм людей Флинта, или Харта, как угодно.
Посол спросила:
— Я знаю этого человека? Кто он?
Гордиенко улыбнулся:
— Его в лицо знают единицы. Фамилию десятки. Своими жизнями и свободой ему обязаны тысячи людей. Назвать его фамилию я могу, но вам, уверен, она ничего не скажет.
— И все же кто он?
— Если угодно, некто генерал-лейтенант Шаповалов Андрей Александрович.
Соколовская потерла лоб:
— Шаповалов, Шаповалов. Что-то знакомое, но… нет, вы правы, эта фамилия мне ни о чем не говорит.
— Так и должно быть! Страна узнает своих истинных героев, когда ставит скромные обелиски на их могилы. Впрочем, в разведке к этому относятся спокойно.
— И вы уверены в том, что он сможет организовать помощь посольству в случае нападения?
— Да! После штурма. А во время первой волны атак вашу безопасность, Виктория Константиновна, я беру на себя. Только если вы не против и будете подчиняться во всем, невзирая на разницу в должностном положении. А еще лучше было бы вам покинуть страну, пока это не составляет труда и возможно.
Посол взглянула на офицера разведки:
— Я останусь на своем посту, что бы ни произошло в Тайбе. Тем более что не сомневаюсь, вы сумеете меня защитить.
— Но для этого вам придется слушать меня!
Соколовская вздохнула:
— Вам не понять, как нам, женщинам, даже занимающим государственный пост, иногда хочется забыться на сильном плече настоящего мужчины. Почувствовать себя слабой, но уверенной в том, что тот, кто рядом, всегда защитит, обогреет, обласкает, наконец.
— Пройдет немного времени, и вы забудете о своих словах!
— Нет, Анатолий Семенович, не забуду. Возможно, захочу забыть, но не смогу. Простите, я не должна так вести себя!
Подполковник внезапно, даже для себя, спросил:
— А вы смогли бы связать со мной свою жизнь?
И замер, трепетно ожидая ответа.
— Честно?
— И никак иначе!
— Смогла бы!
Гордиенко растерялся. Соколовская улыбнулась:
— Для тебя это неожиданно?
— Да!
— А для меня давно уже нет! Я имела несчастье, а может счастье, полюбить тебя! Только пойми правильно, сейчас не стоит говорить об этом. У нас еще будет время, если его не отнимут террористы, разобраться в своих чувствах. А пока… пока работай! Делай то, что считаешь нужным делать. Жарикова я сегодня же отправлю в Москву, чтобы он не мешался здесь. Его обязанности переходят к тебе. Я надеюсь на тебя, на твой опыт. А насчет строителей, разрешаю эвакуацию!
— Вика!
Посол прервала подполковника:
— Личное позже, Толя! Ведь у нас все только начинается. Не надо торопить то, что придет само! Хорошо?
— Хорошо! Разрешите идти, госпожа посол?
— Идите, господин заместитель!
Гордиенко покинул кабинет главы дипломатического представительства. Все в голове перемешалось. Он любил Соколовскую с того момента, как впервые увидел ее. Любовь пришла сразу и крепко зацепила боевого офицера. Он считал, что не может рассчитывать на взаимность, хотя Соколовская нередко оказывала ему знаки повышенного внимания в отличие от остальных сотрудников посольства, с которыми вела себя равно недоступно. А тут вдруг на! Она тоже любит его! Посол страны любит какого-то подполковника внешней разведки. Может, надвигающаяся опасность настолько обострила чувства, что женщина просто не в состоянии была скрыть их под должностной маской? Наверное, так! Но какая, в принципе, разница, когда ЭТО произошло? В обычной обстановке или под угрозой смертельной опасности? Главное – произошло! И Гордиенко почувствовал себя счастливым. И вместе с этим еще сильнее. Настроение не испортил даже Жариков, вышедший с чемоданами во двор к машине, чтобы проследовать в аэропорт к самолету посольства. Увидев подполковника, он злобно сказал:
— Вы ответите за срыв работы посольства. А еще офицер! Какой вы, к черту, офицер? Вы паникер и бабий поволока. Воспользовались слабостью посла, чтобы выставить себя этаким героем? Но вы не герой, вы обычный ловелас. Расчетливый ловелас. Разыграли целый спектакль, дабы заполучить даму. Не думал, что Соколовская столь близорука. Нашла кому поверить! Но учтите, ничего у вас не выйдет! Скоро вы все здесь узнаете, кто такой Жариков! Я вам устрою!
Гордиенко спросил:
— Все сказал?
Заместитель посла аж взвился:
— Нет, не все! И не сметь мне тыкать, офицеришка! Перед тем как залезть в постель к Соколовской, не забудь спрятать подальше погоны, которые скоро снимут с тебя!
Подполковник едва сдержался, чтобы не врезать Жарикову в челюсть. Ответил:
— Я ничего не забуду! Но и ты запомни. Я сниму погоны только вместе с твоей головой. А сейчас проваливай, не доводи до греха, а то в лайнер на носилках внесут! Это я тебе гарантирую!
Жариков крикнул водителю:
— Ну, чего рот открыл? Загрузились? Поехали! – И, бросив яростный взгляд на Гордиенко, процедил: – Пропадите вы здесь все к чертовой матери!
Подполковник ответил любезностью на любезность:
— Тебе того же, господин бывший заместитель!
Машина с Жариковым ушла. Вскоре он вылетел в Москву. Это был последний мирный рейс из Бутара.
Афганистан, Ажрабское ущелье.
Резиденция Абделя Аль Яни
В полдень, проводив белокурую красавицу Беллу, Харт начал подготовку к собственному переходу из Афганистана в Бутар. Как и было договорено, наемник в полной экипировке, без оружия, в 16.00 прибыл в кабинет главного террориста. Вошел без приглашения, сел в кресло:
