Старший лейтенант кивнул:
— Я все помню!
— Ждем!
Ждать пришлось сорок минут. Надежда вышла из подъезда в 21.15. Через пять минут красный «Форд» выехал из проулка и повернул направо.
Капитан приказал напарнику:
— Приготовился, Андрюша!
Лебеденко завел двигатель «десятки».
«Форд» приближался. До него оставалось метров двадцать.
Мамаев приказал:
— Начали!
Старший лейтенант, не включая поворотника, резко взял с места, выйдя на середину дороги. Начавшей набирать скорость Соловьевой пришлось тормозить. А неуклюжая «десятка» встала, перегородив дорогу. Женщина, остановив иномарку в каком-то метре от «Жигулей», выскочила из салона, закричав на Лебеденко:
— Ты что делаешь, урод? Права вчера купил? По сторонам смотреть надо, козел!
Лебеденко не обратил на крики разгневанной дамы внимания, из «десятки» вышел Мамаев:
— Тысяча извинений, мадам! Мой друг вообще не имеет прав и сегодня впервые сел за руль. Так что не стоит ругаться. Вы такая симпатичная, вам, честное слово, это не к лицу!
Соловьева сбавила тон:
— Ладно, ученики, мать вашу, убирайте свою развалюху, я спешу!
— Конечно, конечно, только один вопрос можно?
— Что за вопрос?
Улыбаясь, Мамаев подошел к женщине и вдруг, схватив ее, открыл дверцу иномарки, толкнул женщину в салон. Соловьева упала на заднее сиденье. Неизвестный мужчина устроился за рулем, закрыл дверки «Форда» и заблокировал их:
— Спокойно, Надежда Павловна! Не дергайтесь, иначе я вынужден буду причинить вам боль!
Соловьева недоуменно и гневно спросила:
— Что за дела? Кто вы такой и что вам нужно?
«Десятка» спецназовцев прижалась к тротуару. Капитан поставил «Форд» за ней:
— Спрашиваете, кто я? И что мне нужно? Отвечаю, я – Станислав Мамаев, супруг твоей, сука, подруги, Елены, которую ты подставила в кабаке «У причала»! Что мне нужно, объяснять или сама допрешь своим умишком?
Услышав ответ, женщина вздрогнула. Взгляд офицера словно обжег ее. В нем чувствовалась ненависть, решительность, сила и… беспощадность.
Соловьева пролепетала:
— Я… я… ни в чем не виновата! Лена сама попросила найти место, где можно развлечься. Вот я и предложила ресторан «У причала». Но потом она ушла! Я не стала ее останавливать. И только на следующий день узнала, в какую переделку Лена попала. Честное слово, я здесь ни при чем, не считая того, что пригласила ее в тот проклятый ресторан! У меня и свидетель есть!
— Некий Олег Дмитриевич Копылов? Управляющий рестораном «У причала»?
— Вы его знаете?
— Я, дорогуша, многое знаю! Гораздо больше, чем тебе с любовником хотелось бы!
Соловьева попыталась возмутиться:
— Каким любовником? Олег просто мой друг!
— Который помогает скоротать тебе время в отсутствие мужа?
— А вот это вас не касается!
Мамаев нехорошо усмехнулся:
— Ошибаешься, шлюха, меня все касается!
— Да как вы смеете называть меня шлюхой? Я женщина замужняя, порядочная!
— Конечно, как же иначе? В этом сполна убеждаешься, прослушав пленку разговоров в твоей квартире за один сегодняшний день. Муж только за сигаретами, ты сразу звонить любовнику. Верная жена, разговора нет.
Соловьева удивилась:
— Так вы прослушивали мою квартиру?
Мамаев нагнулся к ней:
— А ты думаешь, с тобой в бирюльки играют? Елена не говорила, кто я?
— Офицер!
— Правильно. Но офицер не простой. Я – капитан спецназа Управления по борьбе с терроризмом и имею весьма обширные полномочия, в том числе и убивать тех, кого сочту нужным, определив в нем угрозу безопасности другим людям. А ты представляешь эту угрозу, что доказала в полной мере. Вместе со своим любовником и бандитом Конаном!
— Но вы не убьете меня!
— Почему?
— Нет, вы не сделаете этого!
— Отчего же? Ты подставила мою жену, и она только случайно не погибла. Почему я должен тебя щадить?
Соловьева простонала:
— О господи, я так и знала, что случай с Еленой не пройдет бесследно. Прошу вас, офицер…
Мамаев прервал женщину:
— Я не трону тебя! Но при одном условии!
— Каком условии?
— Ты поможешь мне и моему другу!
— В чем?
— А это узнаешь в ходе движения к кабаку! Предупреждаю, малейшее непослушание или самодеятельность будет означать для тебя одно – смерть!
Мамаев завел двигатель, вывел «Форд» на дорогу и, направив его к набережной, начал инструктаж Соловьевой.
Капитан остановил иномарку, не доехав до стоянки метров сто. «Десятка» Лебеденко проследовала мимо. Мамаев повернулся к Соловьевой:
— Надеюсь, Надежда Павловна, вам все ясно?
Женщина удрученно кивнула:
— Да!
Ее настроение не понравилось капитану.
— Приведи себя в порядок и веди с любовником как обычно! Около полуночи ждем вас на набережной!
— Но если я не смогу уговорить Олега выйти?
— Тебе придется это сделать. Иначе… но ты уже знаешь, что произойдет иначе. И помни, красотка, если Копылов поднимет шум, что будет означать, что ты сдала ему наш разговор, мы не пострадаем, так как прикрыты, а ты собственноручно подпишешь себе смертный приговор!
Женщина проговорила:
— Вы все равно убьете меня!
Капитан ответил:
— Нет! Сделаешь все, как надо, останешься жить и будешь продолжать наставлять рога своему «горячо» любимому мужу. С одной лишь разницей – с другим любовником. Все! Я пошел!
Мамаев вышел из машины и медленно по тротуару пошел в сторону кабака к скверу, где припарковался Лебеденко.
В 23.40 капитан взглянул на напарника:
— Ну что, Андрюша, пойдем прогуляемся?
— По аллее?
— Да! Осмотримся, прогуляемся до набережной!
Присоединив глушители к «ПМ» и спрятав оружие под рубашки, офицеры вышли из машины, двинулись в обход ресторана. Пока сидели в машине, убедились, что припарковали «десятку» удачно, никто не видел, как машина въехала в сквер, и позже никого постороннего спецназовцы в темном небольшом парке не заметили.
Надежда, притворившись, что ей стало дурно, в полночь подошла к управляющему, беседовавшему с барменом:
