Военный аэродром ограниченного контингента
советских войск в Афганистане.
22 июня 1985 года, суббота.
Вертолет «Ми-8» с отрядом спецназа «Карат-2» и генералом Еременко на борту приземлился на бетонной площадке в 8.30 по местному времени. Предыдущую ночь после успешного штурма особого лагеря подготовки моджахедов и места базирования карательной спецкоманды «Призраки» спецназовцы провели в городке аэродрома советской военной базы в Джабаде. Там же передали освобожденных пленных и тела павших в неравном бою с душманами товарищей подполковнику Юдашину. Контрразведка забрала и старшего лейтенанта Баженова, который руководил поднятым в лагере мятежом. Еременко рассказал Юдашину, как вел себя в плену Баженов. Контрразведчик обещал реабилитировать честное имя офицера и остальных пленных, оставшихся и в неволе верными Долгу и Присяге.
Как только вертолет коснулся шасси бетонки, спецназовцы по трапу покинули борт и в сопровождении младшего офицера направились в обжитой уже ангар, откуда начинали марш в квадрат «Z», район боевого применения отряда. Последними из чрева вертолета на бетонку вышли генерал Еременко и майор Дросов.
Их встретил представитель военной разведки полковник Смирнов и… его помощница – сержант сверхсрочной службы Лида Викторова.
Полковник подошел к Еременко и отдал честь.
– Товарищ генерал-майор! Позвольте поздравить вас с успешно проведенной операцией «Охота на призраков»! Мы отсюда внимательно следили за событиями у Чиштана, и, признаюсь, был момент, когда тревога кольнула сердце. Поднятый пленными мятеж в лагере Фархади никак не входил в наши планы.
Еременко кивнул на Дросова:
– Да, если бы не предусмотрительность майора, заранее подготовившего плацдарм для флангового удара по лагерю, то неизвестно, чем закончилась бы наша операция. Но спецы молодцы. Сориентировались в изменившейся обстановке мгновенно и дали духам по первое число, что и предопределило успех всей акции. Но чего мы здесь стоим? Чего, Евгений Дмитриевич, не приглашаете в штаб? Я бы сейчас с удовольствием кофейку выпил!
Смирнов спохватился:
– Да-да, конечно! Прошу в машину!
Недалеко от площадки офицеров ждал «УАЗ» представителя военной разведки.
Майор сказал, обращаясь к генералу Еременко:
– Я, Сергей Дмитриевич, пешком пройдусь, если вы не против!
Еременко взглянул на Дросова, перевел взгляд на Викторову и спросил женщину:
– Наверное, и вы, Лида, тоже предпочтете пешую прогулку трясучке на «УАЗе»?
Лида слегка покраснела:
– Ну почему? С чего вы это взяли, товарищ генерал? Хотя… да… я тоже пройдусь.
Генерал с полковником рассмеялись:
– Понятно! Гуляйте! Но недолго. Надо составить и отправить отчет об операции в штаб армии и в Центр. Наверстаете свое вечером. До завтрашнего утра, по меньшей мере, отряд никто не тронет. В общем, мы с полковником ждем вас в штабе. Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы приготовить и выпить по паре чашек кофе и выкурить по сигарете.
Еременко взглянул на Дросова:
– Тебе все ясно, Сергей?
Майор козырнул:
– Так точно, товарищ генерал!
– Ну, давай!
Генерал с полковником сели в «УАЗ», и водитель направил армейский внедорожник к штабному модулю, с торца которого и находился временный штаб авиационного полка, а точнее, командный пункт представителя военной разведки полковника Смирнова. От площадки до модуля было всего метров восемьсот.
Женщина подошла вплотную к Дросову:
– Ну, здравствуй, Сережа!
– Здравствуй, Лида!
– Извини, что не выполнила обещание встретиться с тобой перед отправкой отряда на задание.
– Ну что ты, Лида! Не надо извиняться, ведь ты же не по своей воле не смогла прийти на свидание.
Лида вскинула взгляд на майора:
– На свидание?
– Конечно! Или встреча мужчины с женщиной называется как-то по-другому?
Женщина сменила тему, спросив:
– Тяжело на выходе было?
– Нормально! Как обычно!
– Как обычно? А Евгений Дмитриевич говорил, что у вас план дал сбой и тебе пришлось действовать в экстренном режиме.
Дросов улыбнулся:
– Это у нас, Лидонька, в порядке вещей. В большинстве случаев задачи решаем не по планам, а по реально складывающейся обстановке.
Лида вздохнула:
– Если бы ты знал, как я испугалась, когда полковник вышел в приемную и сказал, что у вас на границе у лагеря внезапно возникли серьезные проблемы!
– Это правда?
Женщина с удивлением взглянула на майора:
– Что правда?
– То, что ты испугалась?
– Да, Сережа, правда! А тебе, похоже, это по душе. Я не права?
– Конечно, права. Знаешь, я как-то раньше не думал о том, что кто-то где-то думает о тебе, беспокоится, тревожится. Делал свое дело, и все. А оказывается, это очень приятно.
– Тебе приятно, а каково было мне?
Майор внимательно посмотрел на помощницу полковника Смирнова:
– Я не безразличен тебе?
– Ты всегда вот так с наскоку берешь?
– Нет! Потому как некого брать было.
– А твоя знакомая в Ташкенте, на которую я очень похожа, даже манерами?
– Твой полковник – идиот! Болтун.
– Разве он солгал?
– Нет, но зачем он сказал тебе о знакомой? Для чего? Я бы и сам это сделал.
– Сомневаюсь!
– Ты еще плохо меня знаешь! Но… пойдем, Лида, к штабу! Начальство уже заждалось поди. Надеюсь, сегодня мы проведем вместе отложенный перед операцией вечер?
Лида вздохнула:
– Если твой отряд опять не бросят куда-нибудь к черту на кулички!
– Или тебя Смирнов вдруг не отправит с пакетом в штаб армии. Но ничего подобного не будет. Мы сегодня отдыхаем, а полковника я убедительно попрошу хотя бы на сутки забыть о том, что у него есть помощник-секретарь. А я умею убеждать!
– Посмотрим! Идем! Нам действительно пора в штаб.
Майор взял женщину под руку. Она сначала дернулась, но вырваться из захвата спецназовца оказалось непросто:
– Ты что, Сережа! На нас же люди смотрят!
– Пусть смотрят! Так идем?
– Идем! Разве ты уступишь?
– Ты сама не хочешь, чтобы я уступил.
