Довлатов взглянул на американского инструктора:
– А зачем он вам, господин сержант?
– Не твое дело! – ответил грубо Слейтер.
– Почему же? Я – заместитель начальника лагеря, и согласно субординации вы сначала должны обратиться ко мне, не так ли, сержант? Или американские уставы трактуют взаимоотношения между военнослужащими иначе, нежели уставы других армий?
– Взаимоотношения между военнослужащими уставы трактуют одинаково, а вот между военнослужащими и непонятно кем не определяют вовсе. Так Балани на месте?
Довлатов ответил:
– Зря вы так, Слейтер. Здесь нам всем, чтобы выжить, нужно быть одной командой и не следует собачиться.
– Мы с тобой в одной команде не будем никогда.
– Жаль! А господин Балани на месте. Он недавно позавтракал.
– Хорошо!
Слейтер двинулся дальше. Довлатов сплюнул ему вслед и проговорил:
– Проклятые высокомерные янки. Была б моя воля, всех поставил бы к стене.
Развернувшись, он направился к бараку № 1, где шли работы по подготовке казармы к приему новых военнопленных.
Выйдя на плац, Слейтер извлек из кармана портативную радиостанцию. Произнес в нее:
– Генерала вызывает Слейтер!
Ответ последовал тут же:
– Робертсон на связи, сержант. Что-нибудь случилось?
– Да, генерал!
– Докладывайте, что именно!
– На меня вышла советская разведка!
– Что??? Когда, где, в чьем лице?
– В лице милой девушки-проститутки борделя известного вам Фаруха, прошедшей ночью, прямо в комнате свиданий!
– Так что, Фарух работает на русских?
– Нет! Уверен, он не догадывается, КТО скрывается под личиной одной из его шлюх.
– Продолжайте, Слейтер!
Сержант доложил непосредственному начальству смысл разговора с Гулей.
Подумав, генерал спросил:
– Как считаете, Слейтер, что за игру начали русские?
– Не знаю! Пока не знаю. Одно точно: она напрямую связана с освобождением пленных.
– А не думаете вы, что русские, проведя превосходную, надо признать, операцию против Фархади и имея все возможности зачистить кишлак, специально оставили в Пакистане этих пленных?
– Я бы не стал исключать такой возможности. Но у меня вопрос: что мне делать дальше? Подыграть русским или ликвидировать советского разведчика, что сделать будет не сложно?
– Ликвидировать? Ни в коем случае. Сейчас в Афганистане сложилась та ситуация, которая вполне устраивает нас. Союз втянут в войну, его экономика, находящаяся в преддверии мощного кризиса, работает практически на износ. Еще года три-четыре, и Советы не смогут в полной мере осуществлять контроль над Афганистаном. Их ждет судьба нашей армии во Вьетнаме. Ну, может, не такая катастрофическая. Но русские вынуждены будут уйти из Афганистана. Что собой представляют афганские правительственные войска, вам известно не хуже меня. В отсутствие русских они вряд ли смогут противостоять моджахедам. А те, придя к власти, установят жесточайший режим. Интересы США определяются степенью нашего влияния на режим. И если власть в свои руки возьмет тот же Хикмат, нас он к себе не пригласит. Поэтому нам выгодна ситуация, когда русские, уничтожая боевые формирования моджахедов, значительно ослабляют возможности руководства так называемого движения сопротивления. США заинтересованы в продолжении войны в Афганистане и после ухода русских. Только в этом случае, когда в Афганистане вспыхнет кровавая междоусобица – а она вспыхнет непременно в отсутствие сдерживающего фактора, в настоящее время – Советской Армии, – дикари начнут разрывать свою страну, дабы захватить власть. Вот тогда, когда это произойдет, наступит наше время, Слейтер. Тогда мы без особых проблем приберем Афганистан к рукам и установим непосредственно у границ Советского Союза тот режим, который будет постоянно держать Кремль в напряжении. Исходя из вышеуказанного, я приказываю вам включиться в игру, предложенную советской разведкой. Данный приказ будет оформлен по всем правилам и засекречен. Работайте временно на русских, Слейтер. Это нам выгодно. Вопросы ко мне?
Слейтер, выслушав поучительный монолог начальника, ответил:
– Слушаюсь, сэр! Но мне кажется, наша миссия в Пакистане просто обязана взять под свое покровительство нелегальную, противозаконную деятельность Фаруха.
Генерал рассмеялся:
– Вы плохо знаете этого прощелыгу. Он не нуждается ни в чьем покровительстве. Публичный дом – это мелочь по сравнению с тем, что является основной сферой деятельности Фаруха. Вам по секрету скажу: через Фаруха, этого невзрачного человечка, проходит около тридцати процентов всего транзита наркотиков в Европу. Как думаете, подобное возможно без участия высших чинов государства? То-то! Так что о Фарухе не беспокойтесь. Но мы, страхуясь, предпримем надлежащие меры, дабы в случае непредвиденных обстоятельств прикрыть его. Повторюсь, исключительно страхуясь.
– И еще, сэр! Гульнара не должна находиться под наблюдением.
– Разумеется! Еще вопросы есть?
– Нет, сэр!
– О’кей! Тогда связывайтесь непосредственно со мной по используемому сейчас закрытому каналу. Только со мной, Слейтер!
– Так точно! Да, еще. Балани должен знать, что я согласовывал свою предстоящую деятельность с вами?
Подумав, генерал ответил:
– Думаю, лучше не афишировать это! А чтобы все выглядело правдоподобно, затребуйте с Балани кругленькую сумму – за содействие. Лишние деньги вам не помешают. Удачи, сержант! Согласитесь, мир переменчив. Кто бы мог подумать, что еще вчера у вас была иная жизнь?
– Да, сэр!
– До связи, сержант!
В штабной палатке Балани находился вместе с командиром полуроты капитаном Али Урданом и Алимом Рахимом – своим помощником, которого полчаса назад назначил комендантом лагеря.
Слейтер открыл дверь тамбура:
– Разрешите войти, господа повстанцы?
– Входите, сержант! – разрешил Балани, поморщившись от иронии американца, и спросил: – Вы явились доложить о своем прибытии и том, как провели время в окрестностях Чевара?
Сержант улыбнулся:
– А с чего вы, уважаемый Балани, взяли, что я со своими парнями проводил время в окрестностях Чевара, а не в самом городе? Следить изволили?
– Но должен же я знать, где, а главное, как проводят краткосрочный отпуск пусть и временно и косвенно, но все же подчиненные мне люди?
Улыбка исчезла с лица американца:
– Послушайте меня, Балани, ваш предшественник Фархади был очень любопытным и очень упертым человеком. Как осел! Наверное, оттого и сидел до конца дней своих в своем кабинете, понимая, что здание вот-вот разнесут русские вертолеты. Но не в этом дело. Дело в том, что даже он со своим окружением не позволял себе следить за нами, гражданами свободной, великой и цивилизованной страны. А он тоже хотел знать о том, как и где мы проводим время. Но следить не смел. Почему? Потому что был предупрежден: если его слежка будет замечена, то назад наблюдающие уже не вернутся. Я понятно говорю? Мы лично с Хикматом обсуждали режим нашей службы на этом чертовом объекте. Так чего вы суете нос не в свои дела?
