Балани поклонился:
– Нет вопросов, господин генерал!
– Прекрасно! А вот и наш друг, господин Слейтер.
Сержант как раз подошел к Хикмату и Балани, поздоровавшись на восточный манер:
– Ассолом аллейкум, уважаемый господин генерал! Как ваши здоровье, дела, семья?
Хикмат улыбнулся:
– Ва аллейкум ассолом, Слейтер! У меня все хорошо. Как поживаете вы и ваши подчиненные?
– Прекрасно, господин генерал!
Главарь моджахедов указал на палатку:
– Пройдем, поговорим, сержант?
Хикмат и Слейтер скрылись в большой штабной палатке. Главарь моджахедов предложил командиру группы инструкторов присесть за рабочий стол:
– Итак, господин Слейтер, на вас вышла советская разведка, которая предложила вам за соответствующее вознаграждение оказать помощь в освобождении пленных, находящихся в развалинах крепости Бабер? Я ничего не путаю!
– Нет! Все было так, как вы сказали.
– И кто же выступил в роли разведчика?
– Дама легкого поведения, с которой я недавно встречаюсь в доме известного вам Фаруха.
Хикмат кивнул:
– Понятно! Как думаете, хозяин тайного борделя в курсе, кем является его шлюха?
– Думаю, нет! Фарух любит деньги, он готов нарушать законы, но с иностранной разведкой сотрудничать не стал бы. Если, конечно, русские раньше на чем-нибудь не зацепили Фаруха.
– В принципе я согласен с вами. Прошу вас, Слейтер, как можно подробнее описать свой разговор с разведчицей.
– Память у меня неплохая. Началось все с того…
Хикмат слушал внимательно, иногда вставляя в монолог сержанта уточняющие вопросы.
Слейтер закончил:
– В конце концов, поторговавшись, я дал свое согласие оказать помощь русским, естественно, если это окажется в моих силах. Деньги запросил сразу, вот только сомневаюсь, что русские заплатят мне до того, как будут получены первые обнадеживающие результаты работы согласно плану освобождения пленных.
Главарь моджахедов успокоил американца:
– Не волнуйтесь. На ваш счет уже поступила приличная сумма. Советы не пожалели денег.
– Да? Что ж, тем лучше!
– А генерал Робертсон знает о ваших делах с русскими?
– Нет, господин генерал.
Хикмат сделал вид, будто удивился:
– Почему? Разве вы не обязаны докладывать непосредственному начальству обо всем, что касается вас во время пребывания в другой стране да еще при выполнении секретного задания?
Слейтер со спокойным выражением лица посмотрел на Хикмата:
– Конечно, должен, но… сделай я это, то, во-первых, неизвестно, какой бы оказалась реакция Робертсона на мой контакт с советской разведкой, а значит, я вполне мог лишиться той суммы, которая, по вашим словам, уже переведена на мой счет. А во-вторых, если мой начальник дал согласие на участие в игре, то я не смог бы выбить с Балани сотню тысяч баксов.
Хикмат рассмеялся:
– Вы предприимчивый человек, Энди!
– Как все американцы.
– Не боитесь, что вашим счетом заинтересуется генерал Робертсон? Как объясните появление на нем крупных сумм?
– Сегодня он не успеет это сделать, а завтра их уже не будет в банке Пакистана. С Балани же мы рассчитаемся наличными.
– Ну, хорошо, русским, допустим, есть за что платить вам, уже одно то, что они практически заполучили в качестве агента инструктора особого лагеря, стоит немало, но за что вам должны платить мы? Ведь Балани получит деньги из штаба?
Сержант поднялся, прошелся по палатке, закурил сигарету, предварительно попросив на это разрешение Хикмата. Ответил:
– За то, господин генерал, что я обеспечиваю вам проведение акции возмездия.
И вновь главарь моджахедов сделал на лице удивленное выражение:
– О чем вы, Слейтер?
Сержант вздохнул:
– Вы вполне могли уничтожить пленных, когда они выходили на поверхность, дабы связаться с пилотами советских вертолетов. Но не сделали этого. Вы могли бы организовать их поиск в подземелье или перекрыть выходы из него, что привело бы к неминуемой гибели беглецов. Но вы и этого не делаете. Отсюда возникает предположение – эти русские нужны вам. Для чего? Для публичной казни? Но их не перед кем пока публично казнить. В целях начала формирования из этих пленных нового состава бойцов карательных или диверсионных отрядов? Вряд ли. Этих парней вы на себя работать не заставите. Так зачем они нужны вам? Причем очень нужны, так как для контроля над ними вы не только выделяете людей, но и подгоняете станцию радиотехнической разведки. Единственное, что объясняет ваши действия в отношении узников, это то, что вы желаете использовать их в качестве приманки для советских подразделений специального назначения с целью их дальнейшего уничтожения. Что позволит лично вам вернуть былой авторитет, несомненно ослабленный после событий минувшего четверга. Ну и отбить охоту у русских еще раз пытаться задеть лагерь. Однако в Пакистан русские больше не пойдут. Следовательно, вам необходимо вывести пленных в Афганистан. Но как это сделать? Они не пойдут по первому же призыву. Впрочем, не выйдут из казематов и при других попытках вытащить их оттуда. А вам очень нужна инсценировка побега этих русских. Я, при соблюдении определенных условий со стороны руководства лагеря и с учетом неожиданного контакта с русской разведкой, могу вывести беглецов в Афганистан. Разве подобная работа не стоит ста тысяч долларов?
Хикмат поинтересовался:
– Как вы намереваетесь связаться с пленными?
– Это мне подскажут сами русские, – ответил Слейтер. – Мы договорились о контакте посредством закрытого канала связи и личных встреч по мере возможности.
– Сколько времени русские отвели вам на подготовку и проведение акции?
– Я должен провернуть дело как можно быстрее. Нахождение пленных под землей не придает им сил, и дня через два-три я вряд ли смогу даже на себе вытащить их из подземелья. Поэтому дело нужно провернуть максимум за сутки.
– Что необходимо нам сделать для того, чтобы вы немедленно начали работу по пленным?
– Ваше согласие на проведение акции. Для начала этого будет достаточно.
Хикмат, подумав, сказал:
– Хорошо! Я согласен! Готовьте акцию! Связывайтесь с русскими, получайте инструкции, ищите пленных и выводите их за пределы лагеря. Проход в Хайдар вам будет обеспечен. Деньги получите, как только узники окажутся на территории Афганистана.
– Вот это другой разговор. Приятно иметь дело с деловым и умным человеком! Надеюсь, вы так же хорошо понимаете, что генералу Робертсону совершенно ни к чему знать о предстоящей акции.
