И сейчас, в 12.30, вдоль южной сухой стены сидели, облокотившись о камни, Савельев, Рябов и Величко. Казакевич находился в западной галерее, на посту раннего обнаружения противника.
Лейтенант вертел в руках рацию. Аккумуляторы почти сели, но короткие переговоры с теми же пилотами вертолета провести еще было можно. На данный момент. Через сутки замолчит и станция, ведь ее Савельеву приходилось периодически включать, чтобы хоть недолго послушать эфир. Эта трофейная станция являлась единственной тонкой нитью, еще как-то соединяющей его со своими. Но свои молчали. А аккумуляторы садились.
Рябов проговорил:
– Да выкинь ты эту станцию, лейтенант! Она только раздражает. Никто за нами не придет! Кому мы на хер в высоких штабах нужны? Нас поди уж на потери списали, а родным свинцовые «бушлаты» отправили, набитые тряпьем всяким, да гильзу от снаряда для тяжести положили.
Савельев повысил голос:
– Ты мне эти упаднические настроения брось, сержант! Нас вытащат отсюда, и в самое ближайшее время.
Рябов встал и, схватившись за живот, поморщился от боли:
– Черт! Режет, сил нет. Хоть трава бы какая тут росла. Или змеи ползали. В учебке под Ашхабадом в таких вот развалинах змей этих да скорпионов с фалангами, я уже не говорю о шакалах, море было. Особенно после того, как солнце садилось. Тогда вся эта гадость из нор и вылезала. Тут же ни одной живой ползучей твари нет! А я сейчас кобру или гюрзу вместе со шкурой сожрал бы.
Величко протянул:
– Лучше черепаху! Мы как-то суп из нее варили.
Лейтенант попросил:
– Помолчите и постарайтесь уснуть.
Рябов взвился:
– Уснуть? А сам-то ты сможешь заснуть?
Савельев ничего не ответил.
Сержант присел на корточки:
– Вот ты говоришь, лейтенант, вытащат нас, да?
– Да! Обязательно вытащат!
– А скажи мне, на хера мы нужны за перевалом? Но даже не в этом дело. Может, и нужны, и хотели бы вытащить, но вопрос, как сделать это? Опять штурмовать лагерь? Сейчас, когда духи сюда и солдат каких-то своих пригнали, и БМП подогнали. Короче, когда духи готовы обороняться? Как нас вытаскивать? Штурмом можно, базара нет. А сколько десантников лягут на плоскогорье, прежде чем нас кинут за границу? Десятки? Сотни? И такие потери из-за каких-то четверых чмырей, что к духам в плен попали? Неизвестно еще, как попали, и непонятно, почему не прорвались к своим, когда те в прошлый раз лагерь бомбили. На какой хер нашим здесь людей класть, чтобы вытаскивать каких-то пленных? Попали ребятки, так кайфуйте в плену по полной программе. Какого рожна за вами роты высылать и отбивать у духов, да еще в Пакистане? Не-е, лейтенант, не придут наши. Так что надо решать, либо спускаться вниз, делать склеп да ложиться подыхать от голода, либо в колодец и вновь сдаваться духам!
Савельев посмотрел на Рябова, перевел взгляд на Величко:
– Вот что я скажу! Держимся еще сутки, до полудня завтрашнего дня, 25 июня, а потом каждый может решать свою судьбу сам. Можете сдаваться, останавливать не буду.
Величко спросил:
– А вы, товарищ лейтенант?
Савельев печально улыбнулся:
– А я, рядовой, как предложил Рябов, пойду вниз подыхать. Лично меня больше никто в плен не возьмет!
– Но вы же ни в чем не виноваты?!
– Виноват, раз дался живым врагу! А что не смог выдернуть кольцо предохранительной чеки гранаты, которую всегда держал у сердца, так это никого не волнует.
Рябов поднялся:
– Значит, еще сутки?
Лейтенант кивнул:
– Да! Мы могли бы спуститься вниз и поискать подземный ход, выходящий где-то в стороне от крепости. Такой ход должен быть! Но у нас уже не хватит сил выбраться на поверхность. Так что вам завтра предстоит принимать одно из двух решений, смерть или плен, что в принципе одно и то же! А сейчас, ребята, помолчите. Голова кружится.
Разговор пленных слышал Слейтер, незаметно подобравшийся к последнему изгибу галереи, за которым и находилась пещера. Услышав русскую речь, он облегченно вздохнул. Его расчет оказался верным. Советский офицер так же, как и он, просчитал ситуацию и принял единственно верное решение. Сержант застыл за стеной, вслушиваясь в разговор офицера и солдат. Когда тот закончился, Слейтер отошел в глубь галереи, вызвал Умберга и Паслера:
– Парни! Я нашел беглецов. Осталось взять их, и это не составит труда, они не в состоянии оказать эффективное сопротивление. Вы будьте готовы также выйти к пещере. Но только после моей команды. Как поняли?
Умберг ответил:
– Понял! Я нахожусь недалеко.
Ответил и Паслер:
– Принял, сержант. Готовлюсь к подъему по колодцу!
Отключив станцию, Слейтер прокрался до изгиба и, уже не таясь, вышел на середину пещеры. Его появление вызвало шок у беглецов. Они словно окаменели, глядя на здорового, сытого мужчину с пистолетом в руке, одетого в камуфлированную, не виданную ими ранее форму.
Слейтер улыбнулся и сказал на русском языке:
– Никакого решения вам принимать не придется. За вас его приняли другие. – Он осмотрел истощенных советских военнослужащих и добавил: – Так вот вы какие, беглецы. Пришлось помучиться? Ничего. Все страшное уже позади. Кто из вас лейтенант Савельев?
Офицер, придя в себя, ответил:
– Я лейтенант Советской Армии Геннадий Савельев, и что дальше? Кто вы? Хотя…
Командир группы американских инструкторов прервал Савельева, представившись:
– А я сержант американской армии Энди Слейтер!
– Понятно! Значит, духи использовали наемников, чтобы достать нас. Поздравляю, вы справились с заданием своих хозяев. Пристрелите нас здесь или потащите в лагерь для публичной казни?
Слейтер сунул пистолет в кобуру:
– Не то и не другое, господин Савельев! Нам предстоит выйти на поверхность, но не для того, чтобы сдаться моджахедам. Нам не только предстоит выйти на поверхность, но и потребуется совершить небольшой марш, километра этак в два. Вы в состоянии совершить этот марш?
Советские военнослужащие переглянулись.
Лейтенант произнес:
– Я не понимаю вас, Слейтер!
– Это объяснимо. Нам потребуется время, чтобы прояснить ситуацию и выработать план совместных действий, и оно у нас есть. Прошу не предпринимать никаких попыток скрыться. Потому что я здесь для того, чтобы помочь вам бежать из плена.
Савельев изумленно смотрел на Слейтера:
– Помочь бежать из плена? И это говорит американец, служащий инструктором у моджахедов, готовящий их для войны с нами?
