– Вы знаете тропу, по которой можно подняться на этот хребет?
– Нет! Но мне кажется, если пойти этой расщелиной, то мы можем выйти наверх. Хотя я могу и ошибаться. Но так как нам все равно придется действовать методом тыка, то начнем прямо отсюда.
Лопырев задрал голову вверх. Расщелина действительно простиралась ввысь и была пригодна для подъема без применения специального снаряжения.
Москвитин поторопил «напарника»:
– Давай, сумку через голову за спину и вперед. Я за тобой.
Старшему лейтенанту пришлось в очередной раз подчиниться.
Трещина вывела Москвитина и Лопырева на вершину перевала. Более того, они вышли на сравнительно обширную и ровную площадку, окруженную невысокими зубцами горной породы. Здесь можно провести какое-то время. И контролировать подходы как снизу, так и с воздуха, имея в последнем случае возможность скрыться от наблюдателей с вертолетов. К тому же отсюда можно уйти по четырем направлениям. Обратно на плоскогорье, в ущелье, а также по хребту как вправо, так и влево. Так что окружить их было практически невозможно.
Перекурив, Андрей открыл сумку, выложил из нее оружие, отстегнув из него магазины и обоймы, вскрыл перегородку двойного дна, достал консервы с галетами. Взглянул на Лопырева:
– Перекусим. Силы нам понадобятся. Потом и поговорим.
Распечатав по банке «Завтрака туриста», Андрей одну протянул старшему лейтенанту.
Пока беглец с заложником спокойно обедали, генерал Оболенский получил доклад из Чечни о том, что при этапировании Москвитина майору удалось захватить вертолет и, заставив пилотов приземлить машину, скрыться в районе массива в пятидесяти километрах от ближайшей войсковой части. Руководитель Службы узнал и о том, что Москвитин при побеге, убив одного из людей генерала, старшего лейтенанта Якова Столяра, захватил с собой Лопырева. А чуть позже Оболенский принял сообщение о том, что поиски беглеца с заложником в районе высадки результатов не принесли, хотя для зачистки местности оперативно была выслана полноценная мотострелковая рота и три вертолета воздушной разведки. Москвитин с Лопыревым исчезли, и путей у майора для отхода в том квадрате было много.
Оболенский сорвал злость на Григоряне, накричав на него, и закрылся в своем кабинете.
Глава 8
Уложив пустые банки обратно в сумку и заставив Лопырева убрать следы обеда вплоть до крошек от галет, Андрей закурил и задал свой первый вопрос:
– С кем конкретно встречался в кафе «Каприз» генерал Оболенский?
Старший лейтенант бросил на майора удивленный взгляд:
– Ведь это же прекрасно известно вам!
– Не слышу ответа на вопрос!
– С Батыром.
– Это что, кличка собаки?
Лопырев уточнил:
– Оболенский встречался с эмиссаром Адама Дахашева Ахмедом Астаминовым.
– Ясно. И впредь прошу излагать свои мысли понятно и доходчиво. Оболенский после этой встречи, на которой засветилась Анастасия Ковалева со своим мужем, лично приказал убрать женщину?
– Да. Он поручил это дело капитану Григоряну.
– Кто планировал и организовывал убийство семьи?
– Григорян. Он же являлся и прямым исполнителем приказа генерала.
– А ты, конечно, и пальцем никого не тронул? Но можешь не отвечать. Все равно правды не скажешь. Примем версию убийства Ковалевых капитаном Григоряном.
– Но так оно и было.
Москвитин поднял указательный палец, предупредив:
– А вот лишних слов не надо. Следующий вопрос: почему генерал решил убрать меня? Ведь я не являлся Насте не то что близким человеком, но даже хорошим знакомым.
– Ваши отпечатки пальцев мы с Григоряном обнаружили на кухне квартиры Ковалевой, перед тем как вызвать милицию.
Андрей выпустил в небо тонкую струю дыма:
– Вот оно что! И Оболенский решил, что Анастасия могла поделиться со мной информацией и передать документы, компрометирующие генерала. Так?
– Не знаю.
– Но он же прикрылся родным братом Батыра, Хасаном? Или о нем тебе тоже ничего неизвестно?
– Нет, неизвестно!
Москвитин на секунду задумался. Похоже, Лопырев сказал правду. Генералу необязательно посвящать подчиненных в такие подробности.
– Скажи, Лопырь, а почему Оболенский ради того, чтобы нейтрализовать меня, устроил многоходовку с применением в ущелье всего отряда «Гарпун»? Ведь вы со Столяром свободно могли пристрелить меня на базе?
– Этого тоже не знаю. Вообще у нас, я имею в виду в группе личного резерва Оболенского, не принято обсуждать приказы генерала.
– Ясно. Но ведь я не должен был дожить до суда, не так ли?
– Да.
– Каким образом вы планировали уничтожить меня? Сбросить с «вертушки» во время конвоирования?
Лопырев усмехнулся:
– Вы считаете, мы смогли бы это сделать?
– При определенных условиях, почему нет?
Старший лейтенант отрицательно покачал головой:
– Нет, майор! Все было задумано гораздо проще. У Столярова имелся при себе шприц-тюбик с отравляющим веществом, действующим через двенадцать часов. При прибытии в Моздок, на выходе из вертолета он должен был сделать вам инъекцию! И после этого часы майора Москвитина были бы сочтены. И ни одна экспертиза ничего не обнаружила бы. Да вам это не хуже меня известно. Впрочем, думаю, никакой экспертизы и не было бы. Умер человек от обширного инфаркта – и все.
Андрей задумчиво повторил:
– И все. А до этого со мной мило поговорил бы Оболенский. Хотя, может, и не стал бы. Ладно. А ну раздевайся, быстро. Догола. Складывай обмундирование перед собой.
– Вы что?
– Я сказал, раздевайся.
– Подумали, что у меня может оказаться смертельный шприц-тюбик?
– Мне еще раз повторить приказание?
Лопырев поднялся. Начал раздеваться. Оставшись голым, по требованию майора отошел к гряде. Москвитин тщательно осмотрел форму старшего лейтенанта. Вернулся на прежнее место, разрешив:
– Одевайся!
Дождавшись, пока Лопырев приведет себя в порядок, Москвитин продолжил допрос.
– Мне кажется, Лопырь, что Оболенский не из-за случая с Ковалевой решил убрать меня. Он опасался еще чего-то. Чего?
Старший лейтенант пожал плечами:
– Ну откуда мне знать?
– А какая связь между Оболенским и генералом-летчиком, самолеты соединения которого используются в целях обеспечения работы спецслужбы?
