– Да? Для нынешнего времени это обычно. Люди, особенно молодые, стараются отсюда уехать, ну а, покинув родные пенаты, как правило, обратно не возвращаются. К сожалению.
– Что же поделаешь? Человек всегда ищет, где лучше.
– Ты прав. До больших ли чинов дослужился, Володя?
– Да нет. Майор.
– Это не так мало. И не в звании дело, главное – живым вернулся, кругом ведь война. Подумать только! Дожили.
– Я тоже думаю, что не в звании дело. Но что мы все обо мне? Как вы-то, Нина Ивановна? Как Сергей Матвеевич?
– Долго ты не был здесь, Володенька, долго. Сергей Матвеевич, муж мой, пятый год как умер.
– Извините, Нина Ивановна, я действительно отсутствовал долго, последний раз приезжал на похороны папы. Десять лет назад. Извините и примите мои искренние соболезнования. Уважали мы, пацаны, Сергея Матвеевича. И не только как физрука, как человека уважали.
– А ты никак один? Семья-то не с тобой?
– Нет. Я один. И семьи у меня нет.
– Бывает, – произнесла с каким-то сожалением Нина Ивановна.
– Давайте, Нина Ивановна, я поднесу ваши сумки. Тяжело, поди?
– Да, тяжело. Но приходится за продуктами в центр ходить. Наш сельмаг под автосервис и монтаж какой-то приспособили. Но ничего, Володь, привыкли уже.
Лешин взял довольно увесистые сумки бывшей учительницы, и они не спеша пошли по улице.
– Не балуют вас общественным транспортом, – вскользь заметил Лешин. – Могли бы и позаботиться о стариках власти местные.
– Ох, Володя. Кому до нас дело? Властям мы нужны перед выборами. Тогда да. Продукты чуть ли не домой завозят и почти бесплатно... Ну вот мы и пришли. Не забыл еще, где старая учительница живет?
– Не забыл. Только тогда здесь была тихая, уютная улочка. А сейчас, смотрю, особняков понаставили. Чьи хоромы?
– В большинстве своем – москвичи строятся. Дома у нас продавались по бросовым ценам, вот и скупили кто мог. Есть и рязанские. Но я считаю, это неплохо. Асфальт проложили, газ подвели. Люди как люди, ведут себя нормально, да и живут в основном летом. Так что, ради бога, лично я не в претензии. Пожили в коммуналках. Есть возможность, пусть в свое удовольствие поживут.
– Да пусть живут, – не стал вступать в полемику Лешин.
– Ты-то где остановился, Володя?
– Я сегодня же на кордон отправлюсь.
– Но, если что, ко мне приходи. Комната есть. Да и мне веселее будет.
– Хорошо. Один вопрос, Нина Ивановна: Колька Бабичев все служит?
– Бабичев? Как же, служит. Подполковник. Начальник всей милиции в районе. Важным стал, а был-то... Ладно, не будем. Вы с ним давали «прикурить» в свое время. Помнишь проказы-то ваши?
– Помню. Дети были. Ну ладно, Нина Ивановна, поеду я.
– Спасибо за помощь, Володя!
– Ну что вы? Не за что. Кстати, а где сейчас милиция обосновалась?
– Иди к администрации районной, там РОВД, в новом здании.
– Понял. До свидания, Нина Ивановна!
– Очень рада была тебя повидать, Володя Лешин! Всего хорошего!
* * *
К райотделу милиции Лешин подошел одновременно с подъехавшей черной «Волгой», из которой вышел тучный мужчина в форме, в погонах подполковника. На Лешина он внимания не обратил, занятый, видимо, своими мыслями, и стал подниматься по лестнице в здание РОВД.
– Боб? – окликнул Владимир.
Рядом никого не было, поэтому Лешин и позволил себе такую вольность.
Бабичев обернулся. В глазах промелькнула тень раздумья. И тут же...
– Леший? Ты?..
Подполковник пошел вниз, навстречу Лешину.
– Я, подполковник. Узнал?
– Вовка? Чертила! Сколько лет, сколько зим!
– Почти десять, Коль.
– Ну-ка дай обнять старого друга.
Лешин с Бабичевым обнялись.
– Ты в отпуск? – спросил Николай, так же, как совсем недавно бывшая классная руководительница.
– Совсем, Боб. Это ничего, что я тебя Бобом называю?
– Перестань, Володь! Я для тебя – Боб, ты для меня – Леший. Как в детстве. Или, думаешь, раз я начальник, подполковник, то и друзей не признаю? Нос задрал, да?.. Сам-то кем уволился?
– Майором.
– Ну вот, старший офицер. Да ладно! Что мы тут на входе торчим? Пойдем в кабинет, дела кое-какие решу и ко мне домой... Молчи. Никуда я тебя сегодня не отпущу. Столько лет не виделись! И Татьяна будет рада. Помнишь, как чуть не увел ее у меня?
– У тебя, пожалуй, уведешь. Ты с детства хваткий. Может, поэтому и в главные менты пробился.
– Ты еще меня «мусором» назови.
– Обиделся?
– Да ну тебя, пошли.
Они зашли в здание, поднялись на второй этаж. Бабичев гостеприимно распахнул двери кабинета с современной мебелью, компьютером, кондиционером.
– Неплохо, – оценил офис начальника милиции Лешин.
– Стараемся. Привыкли, понимаешь, что милиция – это чуть ли не сарай с обшарпанными стенами и пудовыми решетками на окнах. Времена меняются, Володь. Надо, чтобы люди, глядя на здание милиции, чувствовали, что внутри – Власть. Серьезная, бескомпромиссная, их реальная защита. Правоохранительное государственное учреждение, а не хрен поймешь что.
– С этим я согласен. Но на все это требуются бабки, и немалые. Неужели бюджет раскошелился на ваш департамент?
– И бюджет, не без этого, и другие возможности изыскиваем.
– Например?
– Да какая разница? Знаю, что хочешь сказать. Но ты не прав. Преступников в спонсоры не записываем.
– Мне это, Боб, без разницы.
– Ну и лады. Ты, Володь, присядь пока в гостевое кресло, полистай журнал. Я отдам сейчас необходимые распоряжения и поедем ко мне. Да, черт! Надо же Татьяну предупредить.
Бабичев позвонил домой.
Улыбаясь, сообщил жене радостную весть и тут же, отстранив трубку, спросил у Володи:
– Татьяна интересуется, на сколько человек стол накрывать.
– Я один, Коль.
– Он один, – продублировал Боб сообщение друга, – ты давай готовься, мы через час будем.
Затем подполковник Бабичев вызвал сотрудника. В кабинет вошел молодой подтянутый майор.
– Разрешите, Николай Викторович?
– Проходи, Валерий Павлович. Знакомься – мой одноклассник, друг еще со школьной скамьи. Майор-десантник, правда, теперь уже запаса. Но тем не менее боевой, заслуженный офицер.
