– Старшина! Прапорщик Кузьмичев?!
– Он самый, Вячеслав Николаевич. Вот не ожидал когда-либо увидеть тебя!
– Глазам своим не верю! Неужели передо мной сам старшина?!
– Ты что, похоронил меня в свое время?
Коренев встряхнул головой:
– Не могу поверить! А как вы-то в наших краях?
– Живу я здесь, Слава. Вернее, не в Переславле, а в Горинске. Как дембельнулся после госпиталя, так там и живу. Супруга у меня оттуда.
– Да-а. Судьба! Нет, это надо же? Я словно в полусне нахожусь. Слов много, а сказать не могу!
– Не говори.
Кузьмич поднялся:
– Ну, здравствуй, что ли, рядовой Коренев?
Встал и бывший солдат:
– Здравствуйте, товарищ прапорщик!
Сделав шаг друг к другу, однополчане крепко обнялись.
Коренев крикнул бармену:
– Женя, коньяк на стол, закуску лучшую!
Повернувшись к Кузьмичу, спросил:
– А может, лучше водочки?
Владимир согласился:
– Водки ловчее будет.
Коренев изменил заказ:
– Водки, Женя, нашей «Столичной».
И вновь спросил у Кузьмича:
– А не заказать ли нам полноценный обед?
– Не стоит, рано еще, обойдемся закуской.
Вскоре все заказанное стояло на столике.
Кузьмич кивнул в сторону парней, сопровождавших Коренева и устроившихся у стойки:
– Ребят твоих не пригласим? А то как-то неудобно получается.
– Все удобно, старшина! Парни на работе, так что приглашай, не приглашай – откажутся.
– Видно, высоко ты взлетел, раз охраной обзавелся.
– Как сказать? Добился в жизни, конечно, кое-чего. Но не вершин заоблачных и собственным, поверьте, совсем не легким трудом! Давайте по первой? За встречу!
– Давай!
Коренев наполнил рюмки. Выпили, слегка закусив. Решили закурить. Коренев, увидев пачку «Примы», что выложил Кузьмичев, спросил:
– По привычке «Примой» балуетесь? Может, моих попробуете?
Вячеслав положил на столик пачку «Парламента».
Владимир отказался:
– Нет, Слав, обойдусь своими, да и привык я уже к «Приме». И давай перейдем на «ты»? Мы не в армии, и старше я тебя года на три.
– Как скажешь, командир! Повторим?
– Можно. Наливай!
Выпили и по второй.
В закусочную зашел худощавый молодой мужчина и сразу подошел к Кореневу:
– Здравствуйте, Вячеслав Николаевич!
– А, Леонид? Привет!
– Не ждал вас сегодня.
– Да я и не планировал встречу, просто оказался рядом, вот и решил заглянуть. А тут, не поверишь, однополчанина встретил, – Коренев указал на Кузьмичева, – в Афгане был у меня старшиной, первым Учителем. Только благодаря ему я остался жив. Дважды спасал он меня от гибели неминуемой! Вот так, Леня. Так что на сегодня все наши дела в сторону! Занимайся по своему плану. Сделку обговорим позже. А пока мы со старшиной просто посидим у тебя.
– Понял. В принципе у меня все документы готовы.
Коренев взглянул на хозяина закусочной:
– Я же сказал, Леня! Все потом.
– Уяснил. Отдыхайте. Евгений обслужит вас. А то перейдите в кабинет. Здесь скоро люди будут, а там не помешает никто. Я же съезжу к нотариусу. Но, если пожелаете, то я могу и закрыть кафе.
– Не надо ничего закрывать!
Коренев взглянул на Кузьмича:
– Ну, что, старшина, перейдем в кабинет? Там действительно, спокойнее будет.
– Пойдем. Мне без разницы.
Однополчане прошли в офис хозяина закусочной. Туда же бармен перенес водку и закуску. Леонид ушел, оставив боевых товарищей вдвоем.
Кузьмич спросил:
– Ну, расскажи, Слава, как жизнь в Афгане и после него складывалась?
Коренев задумался.
– Как жизнь складывалась? По-разному, старшина. Но самое главное произошло после той мясорубки, когда тебя ранило, а рота понесла большие потери. Ты прикрыл меня, и я почти не пострадал. В таком бою, и лишь царапина от осколка. Вот тогда-то, когда вернулись в полк, я и понял, что во мне что-то изменилось. Злым я стал! На духов злым! Ребят в цинки укладывали, а у меня желание – быстрее вновь на блокпост или в ущелье. Куда угодно, но в бой! Чтобы бить этих тварей, что пацанов наших положили.
Бывший десантник ударил кулаком по столу. Звякнула посуда.
– В драку я лез, старшина! И что удивительно, страха не испытывал. Совсем. Говорят, что не боится только дурак, значит, крышу у меня сорвало. Но за полтора года навоевался вволю! И ни одного ранения, представляешь? Хотя в таких переделках бывал, что, казалось бы, шансов выбраться живым даже теоретически не было. Но выбирался, выживал! Орден Красной Звезды и медаль «За отвагу» заслужил. Дембельнулся, вернулся в Переславль. Пошел на завод токарем и одновременно в политех, на экономический факультет, заочно. Тогда это еще возможно было без денег и протеже. Получил высшее образование, стал начальником цеха, а тут и реформы грянули. Приватизация. Завод встал, а потом и разлетелся на осколки, как граната. Я взял под себя участок, деревообрабатывающий. И угадал. Создал кооператив, потом товарищество с ограниченной ответственностью, на рынке стройматериалов палатки поставил. Дальше больше. Пару складских помещений купил. Развернулся, короче. Сейчас у меня и ресторан, и стоянки, и автозаправки, и рынок. А после института женился. Вскоре сын родился.
При упоминании о сыне Коренев как-то помрачнел, видимо, не все у него в семье в порядке было. А может, это и показалось Кузьмичу, но дальнейшее повествование боевого товарища подтвердило догадку Владимира о семейных проблемах Вячеслава. Он повторил:
– Да, сын! Сейчас ему шестнадцать почти.
Коренев сделал паузу, налив водку в рюмки:
– Давай, старшина, по третьей, как водится, за тех, кто не вернулся с войны!
– Да, много их полегло в войнах старых и новых, будь они все прокляты! За ребят! Земля им пухом и вечная память!
Выпили не чокаясь.
В наступившей тишине выкурили по сигарете.
Кузьмич прервал молчание:
– Значит, Слава, все в твоей жизни сложилось?
– Нет, старшина, не все. В бизнесе – порядок, с финансами тоже, вес в обществе имею, а вот в семье… В семье не все, как хотелось бы. Даже хуже!
