Шофер привез его к небольшой заброшенной часовне. Михаил удивился, но подоспевшие караульные, увидев подпись на рапорте, козырнули и провели лейтенанта через пустой заброшенный подвал к большой металлической двери. Разводящий повернул ключ в замке, и на лейтенанта дохнуло холодной сыростью – за дверью был вход в подземелье. Ахилло понял, что слухи о катакомбах под Столицей, где и проводится «спецобработка», близки к действительности.
Ему выделили сопровождающего – молодого сержанта с фонарем. Шли быстро, ориентируясь по значкам, нанесенным масляной краской прямо на мокрых, покрытых пленкой воды стенах. Каждую секунду Ахилло ожидал отдаленного эха выстрелов, но вокруг стояла странная глухая тишина, лишь вдалеке слышался легкий стук – где-то капала вода-Коридор казался бесконечным, они шли уже не меньше получаса, и Михаил понял, что может опоздать. Была ночь, а приговоры приводились в исполнение быстро – без лишних церемоний. Он прибавил шагу, и тут сержант начал отставать. Ахилло нетерпеливо оглянулся и увидел, что молодого паренька трясет от страха…
Да, место было не из тех, куда пойдешь по доброй воле, но выбирать не приходилось. Ахилло прикрикнул на сержанта, и вскоре они оказались в небольшой, вырубленной прямо в скале комнатке, где стояли старый стол, два стула и несгораемый шкаф. Тут было пусто, но за дверью, которая вела куда-то в глубь подземелья, горел неровный, трепещущий свет.
– Вам туда, товарищ лейтенант! – Голос сопровождающего не оставлял сомнений в том, что сам сержант намерен остаться на месте. Вести разъяснительную работу было некогда, Ахилло достал свой рапорт с резолюцией замнаркома, поправил на всякий случай портупею и открыл дверь.
Здесь было не так темно: где-то за порогом горели фонари. В уши ударил странный звук – будто где-то поблизости били доской о доску. Лишь пройдя несколько метров, лейтенант сообразил, что это – удары ладоней. Там, за поворотом, чему-то аплодировали – мерно, в такт, отбивая странный неровный ритм…
В глаза ударили лучи света: несколько фонарей висели на стенах или были поставлены прямо на землю. В небольшом четырехугольном зале вдоль стен стояли десятка два крепких парней в одинаковых черных куртках. За плечами болтались короткие кавалерийские карабины, в углу застыл пулемет «Максим». Впрочем, «черные куртки» вели себя мирно, отбивая ладонями такт, под который в центре зала танцевали двое – мужчина и женщина.
Михаил замер на пороге: подобного он не ожидал. Лица танцующих терялись в полутьме, но поразила не только неуместность подобного. Эти двое танцевали как-то странно. Они двигались медленно, неловко, словно огромные деревянные марионетки в руках неопытного кукловода. Голова женщины была закинута назад, а у того, кто плясал с нею в паре, мерно раскачивалась из стороны в сторону. Неуверенно переступали ноги, не в такт дергались руки а «черные куртки» продолжали, негромко посмеиваясь, отбивать такт. И тут Ахилло почувствовал, как к горлу подступает ком: на груди женщины он разглядел большое кровавое пятно. Кровь уже успела свернуться, в лучах фонаря она казалась черной…
– Чего тебе, лейтенант? – Широкоплечий верзила недружелюбно глядел на непрошенного гостя. В холодных неживых глазах горела ненависть.
– Вот… – Спасительная бумага, похоже, удивила верзилу. Он пробежал ее глазами, буркнул:
«Жди тут» – и неторопливо направился куда-то вглубь, где темнела еще одна дверь…
Танец продолжался. Теперь сомнений не было:
эти двое давно мертвы. Пули пробили женщине грудь, прострелили мужчину насквозь – но мертвецы двигались, неведомая сила заставляла их танцевать на потеху нелюдям в черных куртках. Тем было весело: смех то и дело переходил в гогот, на красных, налитых кровью лицах блуждали ухмылки…
– Отставить! – негромкий голос донесся откуда-то из глубины. Аплодисменты стихли, «черные куртки» замерли, а те, что танцевали, медленно, с глухим деревянным стуком опустились на пол. Рука мужчины легла на голову его спутницы, словно пытаясь защитить от поругания…
В дальнем проходе стояла высокая широкоплечая фигура. Резкий жест рукой, и «черные куртки» выстроились в два ряда вдоль стены. Широкоплечий бросил быстрый взгляд на лежащие посреди зала трупы и шагнул вперед…
– Слушаю вас, лейтенант!
Сил говорить не было – Ахилло протянул бумагу. Светлые глаза скользнули по гостю, на пунцовом лице мелькнула усмешка.
– Первый раз здесь?
Михаил кивнул. Краснолицый повертел бумагу в руках:
– Поздновато, лейтенант…
– Ахилло… Лейтенант Ахилло… – Собственный голос показался каким-то странным – хриплым, словно кто-то вцепился в горло.
– Комбриг Волков… Ну, пойдемте, Михаил… Они прошли мимо трупов, перешагнули невысокий порог и оказались в еще одном зале – на этот раз огромном. Несколько фонарей освещали лишь небольшую его часть, остальное заливала тьма.
– Что с вами, Михаил? – Похоже, краснолицый почувствовал, что лейтенанту не по себе. Впрочем, «не по себе» было бы сказано слишком мягко. Михаилу казалось, что у него начался горячечный бред, что он сходит с ума.
– Н-ничего, – выдавил из себя лейтенант. Волков хмыкнул:
– Привыкайте! Папиросу?
В портсигаре комбрига оказался «Казбек». Первая же затяжка успокоила нервы.
– Работа такая, Михаил! На ребят не обращайте внимания: решили немного повеселиться… Ну, где наш шпион?
Он направился к дальней стене. Луч фонаря упал на неподвижную груду тел…
Их убили недавно, в воздухе плавал сырой запах крови. Странно, многие умерли не от пуль: кровь запеклась на огромных рваных ранах… Ахилло невольно прикрыл глаза…
– Вы его видели когда-нибудь? – Голос Волкова заставил вздрогнуть…
– Нет, товарищ комбриг, только фото… «Нилова» нашли вскоре, он лежал сбоку, придавленный чьим-то телом.
– Вот что, – решил Волков, – возвращайтесь в Главное Управление, Михаил! Завтра я составлю рапорт и перешлю. На чье имя?
– На имя Фриновского…
Все было бесполезно, страшное путешествие Михаила доказало только то, что он опоздал, и рапорт был нужен лишь для подтверждения этого факта…
– А что вы хотели у него узнать? – поинтересовался Волков.
Ахилло пожал плечами:
– Он знал резидента. Настоящую фамилию, адрес, явку… Да что теперь…
Назавтра лейтенант собрал группу, чтобы начать все сначала, но внезапно его вызвали к замнаркома. Вскоре в руках Михаила оказался листок бумаги. Еще ничего не понимая, он прочел: «Вчера, перед спецобработкой, осужденный… – дальше шла фамилия „Нилова“ – дал следующие показания…» Там было все: фамилия Генриха, его адрес и даже место тайника, который группа искала уже второй месяц. Михаил не верил своим глазам. Неужели «Нилов» сообщил это все краснолицему? Но ведь это бессмысленно: разведчик упорно молчал на следствии… Тут он вспомнил тех, кто плясал на потеху «черным курткам», – и все понял. «Нилов» молчал перед смертью, но потом, когда его труп достали из страшной, залитой кровью кучи…
