Климов закурил в надежде, что женщина, погорячившись, изменит свое решение отработать супруга и пятьсот долларов останутся в кармане Александра.
Но она решилась!
– Идемте, – сказала она, – все равно рано ли, поздно, но этот беспредел нужно прекращать!
Они прошли к третьему подъезду, поднялись на пятый этаж.
Женщина своим ключом открыла дверь и вошла в прихожую, за ней следом вошел Климов, прикрыв дверь. И тут же раздалось откуда-то из глубины квартиры пьяное ругательство:
– Валька, шлюха! Ты где, сучка, шарахалась? Блядуна на стороне завела, коряга старая?
Валентина Николаевна обратилась к Климову:
– Слышите, как родной муж встречает свою жену? И так всегда, а чуть позже и кулаки в ход пойдут!
На что Климов ответил:
– На этот раз не пойдут! Предупредите его, что вы не одна, и позвольте, я помогу вам снять шубу.
Раздеваясь, женщина крикнула:
– Ты бы, Алексей, хоть при посторонних вел себя прилично!
– Чего? – раздался изумленный голос мужа.
– Я не одна! К нам гость пришел!
– Чего? – вновь тот же изумленный голос. – Ты что же, сука, уже при муже домой мужика притащила, овца драная?
Из боковой двухстворчатой двери показалась фигура Алексея. В спортивных брюках, серой майке и тапках на босу ногу. На вид он был тщедушен, физически слаб, но руки имел сильные. Это было заметно. В одной из них он держал восьмикилограммовую гантель. И настроен был воинственно.
– А вот я вас, проституток, железом сейчас и угощу! Это надо? При живом муже домой блядуна приводить? Ты охренела вконец, стерва?
Валентина Николаевна, как и было оговорено, в перепалку не вступила, уйдя на кухню.
Александр спокойно спросил разъяренного и разгоряченного спиртным Алексея:
– Ты чего белугой ревешь, придурок? И базар свой фильтруй помаленьку! А то за него я могу и ответ потребовать! И вообще, нехорошо получается. К нему врач явился, а он с гантелью на него!
Пьяный разум мужчины был сбит с толку этим спокойным голосом уверенного в себе человека. Слесарь спросил:
– Какой еще врач? Кто тебя звал сюда?
– Врач, – это я, правда, необычной специализации. Нарколог-гинеколог! А пришел сюда, чтобы раз и навсегда вылечить тебя от алкоголизма.
– Не понял! Нарколог-гинеколог? Такие доктора разве бывают?
– Бывают, и ты, корешок, сейчас в этом убедишься! Брось гантель и пошли в гостиную побеседуем!
Алексей выставил между ног гантель.
– А это не видал? Валил бы ты отсюда, а то я могу и железкой в тебя, гинеколог, запустить, инвалидом сделать! Имею полное право на защиту в своей квартире, законы знаю!
Климов все так же спокойно достал из кобуры пистолет, из которого еще в машине вытащил магазин, специально передернул еще раз затвор, спросил:
– А успеешь ли, Палыч?
Как и рассчитывал Александр, пьяная бравада при виде боевого оружия вмиг слетела с корявой физиономии слесаря.
– Ты чего, доктор? Ты зачем со стволом-то?
– Брось гантель! – приказал Климов.
На этот раз требование было беспрекословно выполнено, тренировочный спортивный снаряд отлетел в угол, издав звук, от которого задребезжала где-то посуда. Климов убрал пистолет за пояс сзади, подошел вплотную к Алексею. Тот мутными и испуганными глазами смотрел на грозного вооруженного незнакомца. Александр резко ударил мужчину коленом в промежность. Слесарь присел, зажав руками свое мужское достоинство. Прохрипел:
– За что? И... по яйцам-то?
Климов ответил:
– Я же объяснил тебе, что являюсь гинекологом, а чем он занимается? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Правильно! Гинеколог занимается половыми органами. Правда, женскими, но для тебя сделано исключение. Ты на пятках попрыгай, поможет. Заодно и протрезвишься до той степени, чтобы с тобой можно было начать работать.
Алексей последовал совету «гинеколога», вскоре встал, однако рук от промежности не убирая, опасаясь получить еще удар.
Климов успокоил его:
– Не закрывайся, твоим яйцам больше ничего не грозит! Протрезвел немного?
– Протрезвеешь тут!
– Я хотел, Алексей Павлович, чтобы ты на себе почувствовал, что испытывает твоя супруга, когда ты кулачищами своими резвишься с ней! Усек?
– Усек!
Валентина Николаевна в это время вывела в прихожую детей. Те быстро оделись и вышли из квартиры. Мать наказала им от подъезда не отходить. Сама же, закрыв дверь, вновь вернулась на кухню.
Эту процедуру молча наблюдали Климов со слесарем. Затем Климов посмотрел на Алексея, спросил:
– Где будем беседовать? Наш первый, он же и последний сеанс специального кодирования начинается.
– Какой сеанс?
– Ты все еще не въезжаешь, недоносок, о чем тебя спрашивают? Где проведем беседу и сеанс, если он окажется неизбежным: здесь, в коридоре, или все же пройдем в гостиную или спальню? Спальня предпочтительнее.
Хозяин квартиры, совершенно деморализованный, спросил:
– Это почему спальня предпочтительнее?
– Там удобнее провести сеанс.
– Да что, в натуре, за сеанс? Заладил одно и то же! Пошли в гостиную! И Валька пусть присутствует.
– А вот это решать мне, пшел в комнату! – Климов толкнул его.
Они вошли в хорошо обставленную главную комнату.
Бывший офицер оценил роскошь гостиной:
– Неплохо живешь, пациент?
– А ты чего думал? И все своими руками заработано! Только эта шлюха Валька всегда всем недовольна...
Климов перебил слесаря:
– С чего ты взял, что твоя жена – шлюха? Мне она показалась вполне порядочной женщиной. Ты пьешь беспробудно, буянишь, порядки свои устанавливаешь. Что не по-твоему, сразу жене в морду, и она шлюха?
Алексей резко повысил голос:
– А кто в доме хозяин? Кто все это, – он обвел рукой обстановку, – обеспечил? Папаша ее родной? Или муж? Она должна мне ноги лизать, сука, а вместо этого еще и вякать против меня навострилась. Вот и получает, чтобы знала место свое!
Климов спросил:
– Пьешь каждый день?
Слесарь огрызнулся:
– А вот это никого не должно волновать, понял?
– Забываешься, Палыч, убавь тон, а то я тебе его убавлю, только на этот раз прыжками на пятках не отделаешься!
– Да чего тебе надо? Ни хрена не пойму!
