Полковник неожиданно предложил:
– А ты возьми его с собой.
Соколов удивился:
– Не понял?
Полуянов повторил:
– С собой, говорю, возьми этого стукача.
– Но...
Командир отряда спецназа не дал договорить начальнику заставы:
– Короче, Соколов! Сажаешь в «УАЗ» своего заместителя и в 20.00 выезжаешь с заставы якобы по вызову начальника погранотряда в Сары, но останавливаешься за бродом, у места нашей первой встречи. Старшего лейтенанта нам по-любому выводить из игры, так что разницы особой нет, когда это сделать. Все понял?
– Так точно! Но Сонин может потребовать связи с подполковником Беляевым, тогда что делать?
– Не мешать ему. С 19.40 пост будет блокирован радиопомехами, пусть пытается выйти на своего босса твой заместитель. Но ты его торопи, не давай возможности въехать в обстановку. Понял?
– Понял! Все понял, «Спецназ»!
– Выполняй приказание, Виталий Дмитриевич! Нам с тобой кое-что надо серьезно обсудить перед тем, как завтра провести акцию.
Полковник, отключив специальную связь с заставой, вызвал к себе командира третьей диверсионно-штурмовой группы майора Зеленко. Тот спустился с плато, куда были отведены подразделения отряда, спустя считаные минуты.
– Вызывали, товарищ полковник?
– Умный вопрос, Леша.
– Извините, не так выразился! Майор Зеленко по вашему приказанию прибыл.
– Вижу, что прибыл. Слушай, дружище, приказ!
Майор, выслушав командира отряда, ответил:
– Все понял!
– Давай, готовь группу захвата и выходи на западный склон, внизу ждать меня!
– Есть! Разрешите выполнять?
– Валяй, майор!
Зеленко начал быстро подниматься на горное плато.
Полуянов, оставив за себя начальника разведки Буйко и отдав распоряжение связистам в 19.40 заблокировать связь заставы с отрядом, прихватив прибор ночного видения, направился на встречу с группой Зеленко.
* * *
В 19.45 майор Соколов вышел из своей комнаты и прошел в канцелярию заставы. Там находился его заместитель Сонин. Старший лейтенант, как и положено, при виде начальника встал из-за стола.
Майор спросил:
– Чем занимаешься, Слава?
– Да в принципе ничем, кроссворд вот решаю, чтобы время до вечерней поверки убить.
– Кроссворд – это хорошо, а главное, полезно для ума, но придется тебе отложить его.
Сонин поднял на начальника удивленный взгляд:
– А в чем, собственно, дело, Виталий Дмитриевич? Почему я должен отложить его? Вводная какая поступила?
Соколов спокойно объяснил:
– Да, Слава, вводная. В 20.00 мы с тобой должны убыть в Сары, в штаб отряда к подполковнику Беляеву.
Заместитель начальника заставы еще более удивился:
– К начальнику отряда?
– Именно!
– Но... с чего это вдруг?
– Хороший вопрос, старлей! Я бы тоже был не против иметь на него ответ. Но подполковник в подробности вызова не вдавался. Могу лишь предположить, что колонна машин, которую мы завтра утром должны пропустить через пост, подошла в Ургаб. И Беляев решил еще раз проинструктировать нас. Возможно, обстановка изменилась и нам придется пропускать ее раньше или позже оговоренного срока. Смысла гадать нет, начальник отряда сам все и объяснит.
Сонин спросил Соколова:
– Я могу переговорить с Беляевым?
Майор ухмыльнулся.
– Ты что же, мне, своему начальнику, не веришь?
– Верю, но...
– Ладно! Я понимаю тебя. Коль хочешь получить в свой адрес пару ласковых слов, вызывай подполковника, мешать тебе не буду. Я жду у машины на стоянке, только прошу, поторопись. Приказ есть приказ, и в 20.00 мы должны покинуть пределы заставы.
Соколов, развернувшись, вышел из канцелярии, а затем и из казармы. Прошел к командирскому «УАЗу», завел машину.
Через пару минут на стоянке появился Сонин.
Майор спросил:
– Ну что, Славик, переговорил с Беляевым?
– Нет, не удалось.
– Что так? Подполковник не стал тебя слушать?
– Нет! Просто я не смог выйти на связь с отрядом.
– Почему?
– Помехи забили эфир, поэтому я и хотел спросить у вас: почему именно сейчас не действует связь?
Соколов вспылил:
– Слушай, старший лейтенант, ты на что намекаешь? Откуда я могу знать, почему сейчас забит эфир? Такое уже бывало, и Беляев лично пытался разобраться. Ничего не вышло. Помехи как внезапно появились, так и продолжают периодически перекрывать нашу связь с отрядом. И причина их возникновения до сих пор не определена. Тебе достаточно того, что я сказал?
Старший лейтенант продолжал подозрительно смотреть на майора.
– И все же перед выездом я хотел бы связаться с подполковником.
Соколов не выдержал:
– Да пошел ты на ...! Будет еще мне мозги сношать сопляк какой-то. Отвали от машины, я поеду один. Но учти, завтра же Беляев так вздрючит тебя, что ты раз и навсегда перестанешь выставлять какие-либо условия. Тоже мне фигура... тьфу! Свалил в казарму и ждать моего возвращения! Отбой по распорядку!
Начальник заставы включил передачу и хотел уже тронуться с места, как рядом с ним сел заместитель.
Соколов, повернувшись к нему, произнес:
– Запомни, щенок, ты в нашей с подполковником игре пешка. Пешка, которой без сожаления жертвуют ради общего результата. И Беляев тобой пожертвует, как только необходимость в твоих услугах отпадет. Это я ему нужен, ты – нет.
Сонин спросил:
– А с чего вы вдруг так откровенны, товарищ майор?
Начальник заставы ответил, как бы сожалеюще глядя на Сонина:
– А с того, что во мне твое спасение, парень! И только я могу тебе что-то гарантировать. Ты совсем скоро в этом убедишься. Но достаточно разговоров, поехали!
Старший лейтенант вновь удивленно взглянул на начальника:
– Мы поедем без охраны?
– Да, таков приказ подполковника!
– Не нравится мне все это.
Соколов согласился:
– Мне тоже.
Он отпустил педаль сцепления, «УАЗ» плавно тронулся, постепенно набирая скорость, проехав участок, на котором по дороге справа и слева лежали бетонные блоки.
Старший лейтенант молчал, напряженно думая.
Отчего начальник заставы вдруг открылся ему? Ведь до этого вечера он был немногословен и держал своего заместителя на дистанции, ограничиваясь только чисто служебными отношениями. Почему сейчас он повел себя так откровенно беспечно? Он же прекрасно знал, что его заместитель человек Беляева. И вдруг эта откровенность. Что сие означает?
