— Сам не знаешь?
— Знаю, в штате боевого подразделения. Следовательно, курс подготовки прошел, полный курс. Так почему тогда меня отстраняют? Если, как вы утверждаете, я не готов к выполнению боевой задачи, отправьте меня обратно в учебку, но не унижайте недоверием!
Солоухов взглянул на Капустина:
— Ты считаешь, я тебя унижаю?
— Да! Иначе ваше решение расценить не могу!
Майор повысил голос:
— А тебе не положено расценивать действия старшего по званию, а также решать, что тому следует делать, а что нет! Как-нибудь без тебя разберусь, кому идти в рейд, а кому на кухне ворочать котлы с перловкой!
Капустин поднялся, проговорил:
— А я думал, вы не способны на ложь!
Подобное заявление словно ударом хлыста обожгло начальника разведки.
— Что??? Что ты сказал, сопляк?
— Не надо лгать. Вы обманули меня лишь потому, что мои родители занимают высокое положение. Но родители это одно, я — другое. Я — самостоятельная личность…
Майор перебил солдата:
— Послушай, ты, личность! Я еще никогда и никому не лгал! И мне по барабану, что твой отец генерал, а мать кто-то там в банке! Для меня вы все равны! И если ты хоть еще один раз позволишь себе обвинить меня во лжи, то я точно отправлю тебя под трибунал.
Солдат проговорил:
— Вы утверждаете, что отстраняете меня от операции лишь потому, что я, с вашей точки зрения, не готов к выполнению задания, и родители ни при чем!
Майор ударил кулаком по столу:
— Да, мать твою, бестолочь! Чтобы тебя, мудака, в первом же бою не завалили!
— А как же тогда Михеев?
— При чем здесь Михеев?
— Да при том, что он мой одногодок, мы вместе отслужили в учебке и вместе прибыли в полк. И служили вместе во втором взводе. Но его вы оставляете в строю, а меня убираете! И после этого говорите, что не из-за родителей? А чем Васька Михеев лучше или хуже меня? Только тем, что он воспитанник детского дома? Значит, его, неготового, под пули подставлять можно, а меня, имеющего отца-генерала, нельзя?
Слушая солдата, Солоухов понял: а ведь Капустин прав. О молодом Михееве никто и не вспомнил! Ни начальник штаба, ни ротный. И получается, что Сергей действительно сынка генерала вывел из-под удара, а парня-сироту оставил в строю! Черт! Как же он сам про этого Михеева не подумал? Надо менять и его. Но теперь это уже будет выглядеть нехорошо. Черт бы побрал этого Капустина! И чего уперся? Любой другой радовался бы возможности остаться в полку, а этот, видите ли, усмотрел в отстранении унижение собственного достоинства. А вообще, если быть честным, парнишка поступил так, как поступил бы на его месте сам Солоухов. Он не желает, чтобы его посчитали маменькиным или папенькиным сынком, он не желает прятаться за спины своих родителей. Предпочитает идти вместе с остальными, зная, что взвод ждет не легкая прогулка по лесному массиву в Чечне. Знает, что может не вернуться. Сергей, прикурив сигарету, взглянул на Капустина:
— Где, спрашиваешь, логика? Где моя принципиальность? Признаю, поставил ты меня в тупик Михеевым. Честно говоря, я совсем забыл о нем! Упустил! Значит, хочешь пойти со взводом, Капустин?
— Так точно, товарищ майор!
— Черт с тобой, иди!
Майор снял трубку внутриполковой связи, набрал трехзначный номер:
— Дневальный? Вызови к аппарату капитана Бугрова… Бугров? Солоухов! Распоряжение о замене Капустина отменяю! Готовь взвод в штатном составе! Все!
Положив трубку, начальник разведки взглянул на стоящего перед ним рядового:
— Ранее наложенные взыскания снимаю, но советую в следующий раз подбирать слова в общении со старшими. Остальное ты слышал! Иди, готовься со взводом к выходу!
— Есть, товарищ майор!
Остановив колонну из трех «ГАЗ-66» у окончания каньона, Умар Балаев, он же Дервиш, приказав банде спешиться, выпрыгнул из кабины передней машины и направился в лес. Войдя в кусты, достал из бокового кармана камуфлированной куртки спутниковый телефон, набрал номер. Ему ответили:
— Корсар слушает!
— Это Дервиш, говорить можешь?
— Да!
— Хорошо! Что скажешь?
— Похоже, твоя затея удалась, Дервиш. Наша разведка зафиксировала посещение твоим отрядом селения Гатани. Человек, работающий на федералов, сообщил, что из села ты пошел на грузовиках в сторону Шаройского перевала.
Тот, кто назвался Корсаром, на секунду замолчал.
Балаев спросил:
— Что случилось?
— Ничего, просто перешел в спальный отсек, здесь сигареты у меня.
— Потерпеть не мог? Продолжай!
— В результате твоих действий, открытого посещения Гатани и отхода на юг, командование одного из полков N-ской дивизии получило приказ выделить подразделение мотострелков для проведения поиска и уничтожения твоего отряда в квадрате 133. Их действия вроде будут прикрывать внутренние войска.
Дервиш повысил голос:
— Что значит «вроде»? Ты сидишь в штабе и должен знать все, что в нем происходит. Тем более мимо оперативного отделения не проходит ни одна планируемая для дивизии операция.
Корсар попытался оправдаться:
— Решение о якобы совместных действиях нашего полка и подразделений внутренних войск принимал лично начальник штаба соединения. Командир же в отпуске, а первый заместитель в госпитале. О чем конкретно договаривался исполняющий обязанности командира с представителями МВД в штабе дивизии не знает никто.
— Ладно! Какие силы, где и каким образом планируют перебросить в квадрат 133?
Предатель из штаба дивизии доложил:
— На поиск твоего отряда планируется переброска одного взвода разведывательной роты, завтра с 9.00 «вертушкой» «Ми-8» в сектор 133-А2, что восточнее Гатани в семи километрах. Далее взвод пойдет в «зеленку».
Дервиш воскликнул:
— Что??? Твои начальники-придурки решили пустить на меня всего один взвод? Они что, головы совсем потеряли? Или не знают о численности моего отряда?
Корсар ответил:
— Я сказал тебе, Дервиш, все, что знаю, но не недооценивай противника. Взвод имеет задачу лишь обнаружить твою базу и взять ее в кольцо возможного окружения. Затем офицер, который поведет взвод к тебе в гости, должен вызвать авиацию, вертолеты огневой поддержки, которым и поставлена конечная цель операции — уничтожение твоего отряда. Взвод же будет отслеживать результаты авианалета и иметь задачу не допустить прорыв из огневого котла твоих джигитов или минимизировать их количество. Теперь понимаешь всю опасность задуманной тобой же игры?
Дервиш задумался.
— Ты говорил, что авиацию на базу должен навести офицер, который поведет взвод в «зеленку». Разве это будет не взводный?
