— Одни?
— По докладам наблюдателей, да. По средам их навещает человек Брединского, привозит продукты.
— На ночь не задерживается?
— Нет. Госпожа Соколова — дама строгих правил.
Штерн ухмыльнулся:
— Все они строгих правил, пока на хребет не опрокинешь и ноги не раздвинешь. Но ладно, значит, завтра мать с дочерью будут с курьером Брединского. Как долго он находится на даче?
— Час, не более!
Генерал повторил:
— Час…
И тут же задал вопрос:
— И во сколько появляется? На чем?
— Появляется всегда по-разному, но до обеда. Первый раз прибыл в десять утра, второй в одиннадцать тридцать, третий — без четверти двенадцать. Приезжает на «Ниве» белого цвета.
— Курьер вооружен?
— Если только пистолетом. Более серьезного оружия наблюдателем замечено не было.
— Дамочка, наверное, имеет сотовый телефон?
Шорин подтвердил:
— Имеет. Но чтобы позвонить в город, ей надо выйти на заливные луга. Только там срабатывает мобильная связь. Проверено.
— Значит, из Переславля до них дозвониться невозможно?
— Нет.
Штерн хищно оскалился:
— Отлично! Просто отлично! А как себя чувствует жена Марка Захаровича Брединского? Она, насколько помню, парикмахером до последнего времени трудилась?
Ответил Овчар:
— Да. До конца прошлой недели Анна Юрьевна работала парикмахером в салоне красоты. Но с понедельника взяла отпуск. Безотлучно находится дома под охраной людей Брединского.
— А их драгоценный сыночек? Новоиспеченный доцент Питерского университета?
— Георгий Брединский в настоящее время и до конца октября будет находиться во Франции. У них там между университетами то ли обмен опытом, то ли стажировки, но в России его до ноября не будет.
Штерн погладил подбородок:
— А вот это не совсем хорошо. Но… терпимо. Значит, так. Наблюдение за Росиновкой и квартирой Брединского продолжать в прежнем режиме.
Штерн взглянул на Шорина:
— Тебе, Саша, сейчас же убыть в Хвосту, подготовить дачу к приему гостей, особенно комнату, откуда я смогу оценить их. Утром — в город, в офис. В деревню приедем из штаба. Посему, Вася, — генерал обратился к водителю, — выведи из стойла наш бронированный «мерин», в Переславль поедем.
Бывший прапорщик по привычке козырнул:
— Есть, товарищ генерал!
— Какой товарищ, Курок? Ты давай забывай эти армейские штучки. На гражданке сейчас только господа. Одни покрупней, другие помельче, но господа, понял?
— Понял, господин генерал!
— Иди. Я выйду минуты через три. «Мерс» подашь к центральному входу!
Овчар спросил:
— Как понимаю, я остаюсь здесь?
— Правильно понимаешь. Чем заниматься, знаешь, на тебе вся официальная часть предвыборной кампании. А что, по жене соскучился?
— Да вообще по бабе.
— Потерпи, скоро получишь увольнение на ночь. Оторвешься с молодой супругой, если место рядом с ней еще свободно, а то может, уже списала полковника безопасности в отстой? Шучу! Не обижайся!
Генерал, подумав, проговорил:
— А я сегодня, пожалуй, трахну Ангелину. Точно. Давненько не щупал ее за острые соски. Так что передай всем: будет звонить моя, я в столице. Буду после обеда. Сам сообщить об отъезде, мол, пытался, но так и не смог. О чем еще будет разговор дома. Так и передать. Ну а я в офис.
— Красивой ночи, генерал!
— Спасибо. А с Ангелиной иначе и быть не может. Жаль, шлюха по жизни, а то и в супругу определить бы можно, вместо Ларисы. Надоела мне жена! Но ничего, после выборов все одно ей одна дорога — к маме в Симферополь. Старушка в годах, домик свой. Вот пусть супруга и выполняет родительский долг. До конца дней своих. Правильно я говорю, полковник?
Начальник предвыборного штаба пожал плечами:
— Вам, Юрий Иванович, видней. Вы у нас без пяти минут глава субъекта Федерации, один из руководителей страны.
Генерал ткнул пальцем в грудь своего главного помощника, можно сказать, заместителя:
— Верные слова говоришь, Сеня. Не от души, но все равно приятно.
Овчар хотел было возразить насчет своей неискренности, но Штерн остановил его:
— Не надо слов, Семен. Слова — пыль. Нужна работа. Так что работай! Зарабатывай себе светлое будущее.
Попрощавшись с Овчаром и Шориным, Штерн вышел во двор, прямо к черному бронированному шестисотому «Мерседесу», который по случаю ему подогнал московский шеф и толкач на должность губернатора депутат Государственной думы и один из руководителей правящей ныне в стране партии Валентин Михайлович Градилов.
Курко услужливо открыл перед боссом правую заднюю дверку:
— Прошу, Юрий Иванович!
Штерн, развалившись на просторном заднем сиденье, приказал водителю:
— В офис!
Курко удивился:
— Не домой?
Генерал повысил голос:
— У тебя проблемы со слухом? В офис, Курок, в офис!
— Понял!
«Мерседес» выехал за ворота. Штерн достал из внутреннего кармана дорогой сотовый телефон, нашел в памяти мобильника нужный номер, нажал клавишу вызова.
Ему ответили не сразу. Ответил приятный бархатистый женский голос:
— Юра? Вот не ожидала тебя сейчас услышать.
— Добрый вечер, Ангел!
— Добрый!
— Надеюсь, ты сейчас одна?
— Конечно! Мой удел — ждать, когда ты позовешь.
— Считай, позвал. Вызывай такси и двигай к офису. Там встретимся.
— Я думала, в ресторан пригласишь.
— В офисе будет значительно лучше ресторана. Сервис и стол тот же, но без народу и рядом с шикарной постелью.
— Как в прошлый раз?
— А вот это, дорогая, во многом будет зависеть от тебя.
— Я буду послушна, как ягненок.
— Иного я и не жду. До встречи, дорогуша.
Штерн отключил телефон и приказал водителю:
— Курок, езжай через цветочников у гостиницы. Возьмешь букет.
— Понял, босс!
Генерал закурил, предвкушая скорую связь с красивой, стройной, богатой на сексуальные фантазии шлюшкой, которую Штерн вытащил из обычного притона, именуемого массажным салоном.
Офис, или официальное место предвыборного штаба генерала Штерна, находился в центре города, в трехэтажном особняке с оградой и отдельным въездом по адресу: улица Ленина, дом 73, строение 2, сразу за зданием областной администрации, как бы демонстрируя потенциальную близость к власти. Особняк принадлежал правящей партии и был передан Штерну в безвозмездную аренду. В случае победы генерала он переходил в собственность нового губернатора, поэтому изначально был перепланирован под офис штаба, который занимал два первых этажа. На третьем находились личные апартаменты Штерна, куда имелся доступ крайне ограниченному кругу лиц, в том числе и любовнице генерала.