— Первый! Я – Четвертый! С тыла замечено движение одинокой фигуры человека.
— Дистанционную «прослушку» в его сторону! Послушать, что вокруг этого одиночки слышно!
Капитан посмотрел на прапорщика:
— Как думаешь, Валера, Богаев?
— Да вроде, кроме него и некому!
— Что в роще?
— Видно плохо, но, судя по спокойствию пернатых, либо засада сидит мертво, либо в «зеленке» никого нет.
Бунин, пока Горелов вел переговоры, через оптический прицел своей «СВДС» осматривал рощу. Дмитрий проговорил:
— И то дело! Четвертый! Ну, что у тебя?
— Объект подходит! Нас видеть не может, а подает знак, чтобы не стреляли, получается, в курсе, что мы здесь? Вокруг не слышно никакого движения, не говоря уже о голосах, лишь шелест этого проклятого дождя. До трусов вымокли!
— Дождь в сторону, Гена, – приказал Горелов командиру замыкающей двойки, старшему лейтенанту Коробу. Высылай прапорщика Стукина вперед! Пусть войдет в контакт с неизвестным. Если это Богаев, пропустить его ко мне, группу не раскрывая!
И вскоре доклад того же Короба:
— Первый! К тебе пошел Кара Богаев!
— Понял тебя, наблюдение за обстановкой не ослабевать! Всем! Пропустить чеченца!
— Пропускаем! – тут же ответили остальные командиры двоек.
Горелов вызвал группы прикрытия:
— Эфа-2, Эфа-3! Вышел ко мне чечен! Ждите сигнала!
Через десять минут к майору Горелову и залегшему за валун в стороне прапорщику Бунину подошел мужчина лет под пятьдесят. Коренастый чеченец, одетый в камуфляжный костюм, с автоматом «АКС-74» с заряженным подствольным гранатометом и широким ножом в кожаных ножнах на поясе, рядом с двумя гранатами «Ф-1».
— Я – Кара Богаев! Вы от подполковника Кириллова?
— Допустим.
— Как мне называть вас лично?
— Майор.
— Понимаю. – Вы опоздали, Кара, хотя ставили условие предельной точности времени встречи, почему? Вы же знали, что мы должны были в 6-20, не встретив вас, тут же уйти обратно?
— Я не опоздал! Я встретил вас в пяти километрах отсюда. И сопровождал все это время.
— Зачем?
— Раньше, это было в конце семидесятых годов, я служил сержантом-сверхсрочником в бригаде спецназа ГРУ Генштаба. В отдельном разведывательно-диверсионном взводе. И перед вводом войск в Афганистан в декабре 79-го, и до взятия дворца Амина, еще раньше, наше подразделение уже работало «за речкой». Мы проводили в основном рекогносцировку дорог, перевалов, изучали проходимость ущелий, по большей части в районе Саланга. И я знаю, как работают настоящие профессионалы. Нет, вы не подумайте, себя к таковым я не относил и не отношу, так как занимал обычную должность снайпера, но как наш командир водил в горах взвод, я не забыл! Он был профессионалом высочайшего уровня. Наш взвод ни разу не был обнаружен, до официального ввода войск. Вы тоже из числа профессионалов! Мне нужно было убедиться в этом, и я убедился. Для Кулан-Бека это посещение Гуни реально может стать последним. К тому же с вашим вооружением даже восемь человек представляют грозную силу.
Майор согласился с Богаевым.
Тот продолжил:
— И я не думаю, что подполковник Кириллов, опытный воин, перебросил сюда всего одну группу. Вас должны страховать и прикрывать, но это не мое дело. Уничтожение банды Кулан-Бека, при том плане, который я хочу предложить вам, майор, может быть проведено и группой в восемь профессионалов!
— Что за план, Кара?
— Сначала перейдем перевал. И углубимся по ущелью километров на пять. До череды пещер, в одной из которых устроим привал и все обсудим.
— Согласен. – Горелов передал в эфир команду «Вперед!».
Глава 5
Чечня. Малый Гунинский перевал
После того как Горелов подал сигнал Лукину и Васину, что начинает подъем, его группа начала восхождение, ведомая Карой Богаевым по узкой и внешне незаметной горной тропе. Никогда бы не подумал майор, что через, казалось бы, отвесные скалы возможен переход перевала.
Тропа, извиваясь серпантином, медленно поднимала вверх сцепившихся страховочным тросом подчиненных Горелова. Лишь немолодой чеченец, опираясь на свой дорожный посох, легко шел впереди.
Путь был тяжел даже для офицеров и прапорщиков, прошедших специальную горную подготовку и не раз принимавших бой прямо на склонах ущелий. Тропа то расширялась и принимала вид небольшой террасы, где можно было перевести дух, то сужалась настолько, что, лишь вжавшись в камень, мелко переступая ногами, удавалось преодолевать опасный участок. Но несмотря ни на что, группа шла! Молча и упорно, с каждой минутой все выше поднимаясь к промежуточной цели – глубокой и узкой расщелине, начинающейся где-то посередине склона и непосредственно выводящей на вершину перевала.
Подъем осложнялся еще и мелким, нудным дождем. Камень вокруг был мокрым и скользким, но сама тропа, что было просто невероятно, оставалась сухой, хотя никакого прикрытия сверху не имела. Дикие животные, обитающие в горах, те же шакалы, умели находить места и для обитания, о чем говорило множество различных по размерам нор, и для перемещения, доказательством чему была эта тропа, и даже для охоты, судя по встречающимся иногда обглоданным костям животных различной величины. Горы жили своей жизнью и по своим законам.
Через час достигли промежуточного рубежа подъема, небольшой площадки, от которой практически вертикально начиналась расщелина. Возле ее основания Кара Богаев остановился, присел на камень, каких на площадке было немало, предложил:
— Отдохните! Дальше – главная и самая тяжелая часть подъема.
Словно до этого группа Горелова совершила легкую прогулку по парку!
Дмитрий поднял руку, бойцы рассыпались по площадке: двое у выхода с тропы, двое у расщелины, двое бойцов, разделившись, заняли позиции на флангах, контролируя склоны. Бунин устроился рядом с Богаевым.
Чеченец внимательно смотрел на действия группы.
Бывший солдат спецназа оценил то, как профессионально люди в черных бронированных комбинезонах с накинутой поверх легкой маскировочной сеткой даже на таком мизерном плацдарме, как эта площадка, заняли выгодные позиции для отражения нападения вероятного противника.
Отдыхали двадцать минут.
Горелов, видя, что все пока идет по плану, мысленно вернулся в Москву.
Его все же не отпускала тревога за мать. Карэн Апян – бандит, это однозначно. И сошка не мелкая! Унижение, которому подверг его Дмитрий на квартире Галины, тот простить не мог. Что-то он должен был предпринять в отместку.
И Горелов был прав. Карэн, узнав от любовницы, кем являлся ее теперь уже бывший муж, решил действовать вполне законно. Через милицию.
