Дыхание у бандита сперло, в глазах вспыхнули огненные круги, он открыл рот, стараясь сделать спасительный глоток воздуха. Неизвестный слегка ослабил захват и совершенно другим, трезвым голосом спросил:
— Кто еще вне здания наблюдает за ним?
— Я… я… один, – с трудом прохрипел Кормуша. – Да еще… вон пацан… на входе… у джипа.
— Еще?
— Еще… водитель… в машине… с другого торца. За углом дальним!
— Все?
— Все!
Незнакомец резко рванул голову Кормуши в сторону, ломая позвонки, тем самым мгновенно убив бандита. Опустив труп на траву и обыскав его, забрав «ТТ» и сотовый телефон, Влад Яшкин вернулся за сумкой, прошел почти до тротуара, не выходя на освещенный асфальт. Достал «винторез», привел его к бою. Через прицел рассмотрел зал. Он увидел сидящих за столиком в центре Сагию и Богдана, а также их охрану, включая бармена с каким-то качком. Замер возле дерева, за которым минуту назад ожидал его приближения покойный теперь Кормуша.
А Горелов незаметно приблизился к джипу.
Он рывком открыл дверцу переднего пассажира.
Денис успел лишь перевести взгляд на незваного гостя. Он даже испугаться не успел, как пули девятого калибра раскроили ему череп, забрызгав боковое стекло серо-красной массой. Водитель так и остался сидеть, отбросив изуродованную голову на стойку.
Дмитрий закрыл дверцу.
Музыка тупыми, ритмичными толчками продолжала пробиваться из расстрелянного салона.
Горелов обошел вездеход, взглянул в коридор, ведущий в зал и на кухню, где никого не было. Приподнял шляпу, опустил на лицо маску, медленно пошел туда, откуда доносились приглушенные голоса.
Богдан поздно почувствовал опасность. Он повернулся к правому проходу тогда, когда оттуда уже вышел человек в белом плаще, черной шляпе и маске.
Тут же раздалась приглушенная глушителем очередь. Бандит, разрываемый пулями, не успел ничего сделать в свою защиту. А Горелов, всадив в Богдана с десяток пуль, мгновенно перевел «Бизон» поочередно на Артиста и Фазу, пытавшихся снять свои стволы с предохранителей, дал по каждому по короткой очереди. Только вышибала смог выстрелить, но пуля прошла выше, сбив шляпу с головы Горелова. В ответ, вместе с барменом, он не замедлил получить и свою порцию свинца.
Секундой раньше, увидев появление в зале Горелова, Влад одиночным выстрелом уложил на асфальт Чучу.
Дмитрий повернулся вокруг оси, мгновенным взглядом оценив обстановку.
Кроме Сагии, поднимавшегося с пола, куда он рухнул при первых выстрелах, все бандиты были мертвы, в разных позах разбросаны по залу. Возле левого прохода на второй этаж, в номера, забилась в угол Ирина, ставшая невольным свидетелем бойни, устроенной человеком, которого она узнала даже через маску. Дмитрий отвернулся от нее. Вроде все! Надо забирать Сагию и уходить.
И вот тут произошло непредвиденное.
Горелов сначала услышал какой-то шорох за спиной, затем отчаянный женский крик:
— Дима!!!
Выстрел, еще один. Горелов резко обернулся, увидел Ирину, повисшую на руке Вальтера, которого Дмитрий выпустил из виду. Сутенер и хозяин кафе стрелял в девушку, помешавшую ему убить Горелова. Оттолкнув простреленную Ирину, Вальтер перевел пистолет на Горелова. Длинная очередь «бизона» отбросила Вальтера к стене. Дмитрий стрелял в лицо бандита, в момент превратив его в сплошное кровавое месиво.
Но этим схватка не закончилась.
Сзади раздался звон рассыпаемого в мелкие осколки витринного стекла кафе. И вскрик от стола, где, схватившись за живот, скрючился Сагия. В руке у него был пистолет. А на пороге показался Влад. Он был тоже в маске, но Горелов, понятно, узнал друга. Тот указал на Сагию, пробитого пулями из «винтореза» через окно с улицы, объяснил:
— Этот урод метил тебе в затылок!
— Спасибо, Влад!
Из угла раздался женский стон. Горелов, вспомнив об Ирине, бросился к ней.
Девушка лежала недалеко от Вальтера. Вся ее блузка была пропитана кровью. Сутенер успел дважды выстрелить ей в грудь, стремясь отбросить от себя. Отбросить, чтобы перевести огонь на Горелова. Но Ирина мертвой хваткой повисла на нем и… стала жертвой убийцы, спасая жизнь боевого майора. Горелов припал перед девушкой на колено:
— Ирина, девочка, потерпи немного, сейчас я вызову «Скорую помощь», и все будет хорошо, дорогая.
— Нет, Дима… это конец… знаешь… – она говорила с трудом, мешала кровь, толчками вытекающая изо рта, -…жить хочется… Ведь я… только полюбила… тебя полюбила… это так… прекрасно, любить. Я дура… правда?
— Нет, Ирина, неправда, – с болью отвечал умирающей девушке Горелов, – ты очень хорошая женщина, но не надо ничего говорить. Влад! – крикнул он другу, который склонился над обреченным Сагией. – Влад! Бросай это дерьмо и вызывай «неотложку»!
Яшкин подошел к Горелову, посмотрел на Ирину, на ее раны, на кровь, образовавшую целую лужу вокруг женщины.
— Надо уходить, Дим, девушке никакая медицина уже не поможет, как это ни прискорбно!
— Я кому сказал, «Скорую» сюда! – закричал Горелов. – Она грудью своей меня, мужика, майора спецназа, закрыла! Ты это понимаешь?
— Я все, Дима понимаю. Отпусти ее, девушка умерла, – тихо проговорил Влад, отходя в сторону.
Горелов перевел взгляд на побледневшее, ставшее таким красивым лицо бывшей проститутки. Со всей силы ударил по стене:
— Не должно было быть вот так! Я, я должен был ее защитить, а не наоборот!
Он застонал в бессилии что-либо сделать.
С большим трудом сумел взять себя в руки, закрыл глаза женщине, поднялся, бросил:
— Уходим, Влад! Иди левым проходом, я следом.
Еще раз взглянул на погибшую молодую женщину, тихо сказал:
— Прости меня, Ирина, и… спасибо!
Сказав это, Горелов достал гранаты, зубами выдернул предохранительные кольца, метнул мощные «Ф-1» в зал, бросился за Владом. Взрывы, слившиеся в один, потрясли близстоящие дома. Опоры перекрытия кафе переломились, увлекая вниз кровлю, сооружая своеобразный саркофаг над теми, кто навсегда остался в зале.
Звуки сирен машин милиции, «Скорой помощи», пожарной охраны друзья услышали, подойдя к джипу Горелова. Влад посоветовал:
— Ты бы плащ снял. Он весь в крови!
Дмитрий молча подчинился, бросил роскошную вещь в багажное отделение. Туда же уложили оружие, маски, перчатки. Накрыли все защитным пологом, сели в салон.
Горелов закурил. В несколько длинных нервных затяжек выкурил сигарету до фильтра, спросил:
— Тебя домой, Влад?
— Да. Куда же еще?
— А может, ко мне? Пузырь дома есть, раздавим, Ирину помянем? Девчонку жалко, сил нет, как жалко ее!
