— А что я могу сказать? Совет вам да любовь!
Лена захлопала в ладоши и предложила всем занять места за столом. Но Андрей остановил ее:
— Минуту, Лен, я еще не закончил. Подполковник достал из пакета небольшую коробочку, подошел к своей избраннице:
— Оля, прошу принять обручальное кольцо.
Ольга приняла подарок Андрея, поцеловав его.
— Спасибо, Андрюша. Наверно, мне следует что-то сказать, но… я не знаю что.
И вновь выступил Воронцов:
— Да хорош вам церемонии разводить! Всем все понятно безо всяких слов! Давай к столу! Отметим сватовство гусара!
Кудреев присел рядом с невестой, Воронцов, с супругой, напротив.
Пробкой хлестко выстрелило шампанское, зазвенели хрустальные бокалы, начался праздник.
И длился он до одиннадцати часов. Много было сказано, достаточно выпито. Наступила пора заканчивать застолье.
Первым из-за стола поднялся Кудреев:
— Ну, что же, ребята! Будем закругляться? Сегодня я официально забираю у вас Олю.
Порядком захмелевший Воронцов махнул рукой, разрешая:
— Забирай! Теперь я спокоен — сестра в надежных руках!
Елена подзадорила мужа:
— Смотри какой великодушный?! Он разрешает?! Как будто сестра без него не решила бы свою судьбу.
— А что? Я ее брат… старший! Мне положено… по штату!
Лена рассмеялась:
— Хорошо, хорошо, грозный ты мой!
И обратилась к влюбленным:
— Я очень рада за вас, Андрей и Оля! Уверена, все у вас будет так, как надо! Да, а когда вы намерены свадьбу сыграть?
Ответил Кудреев:
— Как говорится в официальных рапортах, о дате предстоящего важного и радостного события вы будете проинформированы в первую очередь и своевременно.
Вышли на улицу. Кудреев обнял Ольгу, несущую букет роз. Так, в обнимку, они и пошли по аллее к дому подполковника, которому отныне, пусть и временно, предстояло стать общим для Андрея и Ольги. Они шли, не замечая никого вокруг. Слегка хмельные и вдребезги пьяные от счастья.
Не заметили они и одинокой фигуры, внимательно следившей за ними из-за ствола дерева, что росло рядом с дорожкой. Зато глаза этой фигуры, яростно блестя в темноте, буквально впились в молодых, и еле слышно прозвучал шепот:
— Счастья захотели? Любви, большой и красивой? Будет вам и счастье… и любовь, и… еще кое-что в придачу!
Фигура вышла из-за дерева, когда влюбленные, открыв калитку, скрылись за кустами сирени у дома Кудреева.
Если бы подполковник на секунду вернулся и посмотрел на аллею, он без всякого труда, даже в темноте, узнал бы в этой фигуре официантку кафе Дома офицеров и жену начфина рембата Людмилу Крикунову. Но Андрей не вернулся и не посмотрел назад. Ему было не до этого.
Его ждала такая желанная и страстная ночь с любимой женщиной, ради которой он готов был на все. Что для Кудреева были какие-то злобные взгляды, какие-то следившие за ним и невестой тени? Пустота, пыль, которой и так хватало с избытком на улочках военного городка.
Следующее утро началось, как обычно.
Андрей с Ольгой вместе прибыли на службу.
На сегодня для личного состава третьей и четвертой групп был объявлен выходной. Подразделения майоров Сутенеева и Федоренко во главе с начальником штаба убыли на полигон учебного центра мотострелковой дивизии, где, согласно плану боевой подготовки, для спецназа были назначены стрельбы. Так что заняться в части и сегодня Кудрееву, по большому счету, было нечем. Он, обойдя практически пустое расположение, решил наведаться к Воронцову.
Тот находился в своем кабинете.
Воронцов встал из-за стола:
— У тебя и сегодня разгрузочный день?
— Да, вроде того.
— Так чего шарахаешься по части? Съездил бы в Новоярск, развеялся! В цирк сходил бы.
— Клоунов, Дима, и тут хватает, и потом, ты забыл поговорку, кто служил в армии, тот в цирке не смеется. Ну, ладно! Я к тебе вообще-то вот зачем зашел. Сколько еще отряду кантоваться здесь, неизвестно. Может, несколько дней, может, и год. Скоро осень. А крыша в моем особняке — ни к черту. Шифер влагу не держит. Да и хрен бы с ним, если бы жил один. Но теперь надо комнату второго этажа открывать, под спальню оборудовать, а там, сверху, во время дождя льет из всех щелей. Можешь решить этот вопрос?
— А твои профи только террористов мочить могут?
— Не в этом дело. Шифер нужен. И потом, заплатками не обойтись, придется весь дом перекрывать. А это уже забота твоего тыловика. Квартиры-то служебные?
— Ладно. Сделаем тебе ремонт. Но не ранее чем через неделю. Заместителю по снабжению после комиссии, будь она неладна, надо еще с вещевым имуществом разобраться. Как освободится, направлю на дом.
Кудреев поинтересовался:
— А что у него с тряпьем? Недостача?
— Напротив, излишки. А это намного хуже любой недостачи. Только вот до сих пор не пойму: почему так принято считать? Ну, обнаружили излишки, вписали в приход по складу, и все дела. Ан нет. Оказывается, наличие излишков — создание условий для хищения воинского имущества. А если до комиссии похитил, то все нормально, просто недостача и в худшем случае административное взыскание. Маразм, мать его! Да и кому старые портянки да трусы времен Второй мировой войны нужны? Достал уже этот дебилизм! И когда только избавимся от него? В стране строй сменился, а у нас все по-прежнему. Замполитов убрали, и что? Тут же заместителей по воспитательной работе в штат ввели.
Воронцов с досады махнул рукой.
Кудреев улыбнулся:
— Чего же ты хотел, Дима? Чтобы штабисты без работы остались? И так уже на майорских должностях полковники. Куда их девать, если убрать все эти проверки да комиссии?
— Сократить к черту! А если полковник хочет и дальше служить, даже на майорской должности, пусть в войска отправляется, ко мне заместителем.
— Размечтался! Он скорее тебя на гражданку выпихнет. У них, у папах, в штабах, брат, все повязано, кому, как не тебе, знать об этом? А посему разговор этот бесполезный закончим. С крышей вопрос, будем считать, решил. Пойду еще одно дело сделаю.
Дмитрий спросил:
— В части будешь?
— До обеда — да. Потом — дома. Вечером у своих лично поверку проведу! У меня сегодня половина отряда отдыхает, посмотрим, кто и насколько расслабится за день.
Кудреев вышел из кабинета Воронцова, прошел в секретную часть.
— Как дела, Оля?
— Нормально, как обычно.
— Это хорошо. Набери-ка текст сообщения для Бригадира.
— Диктуй.
