Воронцов потер лоб, проговорив:
— А что? Я так и сделаю. А на Костика натравлю особиста из Каясуна, у меня с ним приятельские отношения.
— Вот-вот, это то, что нужно.
— Глядишь, и насчет вас с Ольгой ситуация прояснится.
— Насчет меня она и так ясна. Или ты сомневаешься, что Людмила элементарно подставила меня?
— Я-то не сомневаюсь. Вот Ольга? Но и она, по-моему, тоже начинает понимать.
Кудреев вздохнул:
— В том-то и дело, что только по-твоему и только начинает. Но, ладно, что перетирать перетертое?
Дмитрий неожиданно сменил тему:
— А вы опять в Чечню собрались?
Андрей усмехнулся:
— У тебя, Дим, не рембат, а разведывательное управление какое-то! Сам догадался или подсказал кто?
— Если ты имеешь в виду сестру, то не угадал. Ольга ничего, что касается своей службы, мне не рассказывает. Можешь не сомневаться. Просто, чтобы определить намерения твоих ребят, особых усилий не надо. Достаточно посмотреть на бойцов, и все станет ясно. Шутка, конечно. А если серьезно, я получил приказ подготовить к отбою плац к приему двух «вертушек». Рембату они вроде как и ни к чему, а вот для тебя в самый раз.
Кудреев покачал головой:
— Да, на самом деле все просто. Мы действительно ночью уходим.
— Задание сложное?
— Как вернусь, расскажу.
— Понятно. Так я начинаю служебное расследование по существу рапорта старшего лейтенанта Крикунова?
— А что, рембат переподчинили мне?
— Нет, а что?
— Так какого черта ты у меня спрашиваешь то, что должен решать сам?
Воронцов махнул рукой:
— Совсем, мать ее, закрутился. В отпуск пора. Да только кто отпустит сейчас? Зимой без проблем, а сейчас и не мечтай.
— А по мне, хоть когда отпустили бы. Лишь бы в отпуск и подальше от войны.
В дверь кабинета постучали.
Воронцов крикнул:
— Войдите!
На пороге возник помощник дежурного по части:
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу подполковнику, командиру отдельного подразделения?
— Обращайся.
Сержант повернулся к Кудрееву:
— Извините, вас просят зайти в секретную часть.
— Понял. Передай, сейчас буду.
Помощник дежурного вышел из кабинета.
Андрей проговорил:
— Наверное, новая вводная. Пошел я. Не знаю, встретимся еще перед выходом, так что бывай.
— Удачной тебе охоты, Андрюха.
— Усвоил? Молодец. Спасибо.
Командир отряда спецназа прошел в секретку. Ольга ждала его у стойки. Кудреев спросил:
— Что случилось?
— Шифрограмма из Центра.
— Так я и знал. Давайте ее сюда, Ольга Дмитриевна.
Воронцова протянула командиру лист бумаги с расшифрованным текстом секретного послания из Москвы.
Подполковник прочитал:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!
Бригадир — Утесу!
По только что полученным разведывательным данным, стало известно, что основные силы банды Кулана начали выдвижение на юг. Исходя из того, что на марш противнику понадобится около девяти часов, на плато банда может выйти где-то к двадцати трем часам. Два часа как минимум на отдых. Следовательно, около часа боевики Кулана начнут оборудование позиций. Этот момент самый удобный для нападения. А посему время вылета отряда смещается на 23.30 сегодня. Командир вертолетного звена об изменении в обстановке предупрежден, и борты будут на базе в 23.00. Больше разведывательных данных ждать не приходится, так как наш агент по объективным причинам лишился возможности отслеживать действия Кулана. Текст шифрограммы считать за боевой приказ на применение. Желаю удачной охоты. Жду доклада с плато.
Бригадир».
Кудреев вернул шифрограмму Воронцовой:
— Наберите ответ, Ольга Дмитриевна.
— Есть, диктуйте.
«Совершенно секретно!
Утес — Бригадиру.
Боевой приказ с уточнением задачи и дополнительной информацией принял. Время Ч — 23.30 сегодня! Благодарю за пожелание успеха.
Утес».
Ольга подняла глаза на подполковника:
— Почему ты не запросил подкрепления?
— Что? Товарищ прапорщик, вам не кажется, что вы забываетесь?
Женщина не обратила внимания на реплику командира.
— Но это же глупо?
— А я ни на что, кроме глупости и подлости, не способен! Разве вы не убедились в этом, Ольга Дмитриевна?
— Ну, зачем ты так, Андрей?
— Мы вновь на «ты»?
Воронцова промолчала, опустив голову.
Кудреев же проговорил:
— Нет! Видимо, мне это показалось.
Он вышел из секретки.
На этот раз она остановила его. В коридоре штаба.
— Андрей?
Подполковник обернулся:
— Да?
— Несмотря ни на что, прошу, возвращайся.
Андрей внимательно посмотрел на Ольгу, кивнул:
— Постараюсь.
И вышел на улицу.
Через полчаса, построив личный состав, Кудреев довел до подчиненных изменения в общем плане предстоящих действий, приказав всем до 22.00 отдыхать. Построение в полной боевой экипировке подполковник назначил на 23.00. После чего отправился домой, где лег спать.
Проснулся Андрей в 22.20. Начал не спеша собираться. Спустя полчаса он был уже в части.
В одиннадцать вечера встретил два «Ми-8». Обратил внимание на то, что к пилонам винтокрылых машин были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами (НУРСами). Из ведущей «вертушки» вышел сам командир звена майор Мухин Олег Николаевич. Летчик подошел к командиру отряда:
— Добрый вечер, Андрей Павлович.
— Добрый, Олег. Сам решил поработать? Или приказ сверху получил?
— Сам, Андрей. Задача сложная, вот и подумал, что надо лично лететь.
— Добро. НУРСы к «вертушкам» тоже по собственной инициативе подцепил?
— А вот это нет. По дополнительному вооружению получил приказ Тарасова. Правильно решил генерал, так что ты, Андрей, внеси коррективы в планы боевого применения отряда с учетом наличия солидной огневой поддержки.
— Обязательно внесу. Ну ладно, Олег, борты готовы ребят принять?
