Теперь нужно обойти киоск и стать у самой кромки тротуара. Интересно, не опоздает ли тот, другой? Обычно на свидание с нею мужчины не опаздывали, но здесь иной случай. Человек, с которым предстояло увидеться, мог не появиться совсем не по своей воле. Сколько еще осталось? Виктория Николаевна хотела вновь взглянуть на циферблат, но сдержалась. Не стоит рисковать – люди иногда бывают весьма наблюдательны…
Машина затормозила неожиданно и как-то беззвучно, впрочем, шум тормозов, наверно, просто утонул в уличном гуле. Щелкнула дверца.
– Садитесь!
Уже оказавшись в машине, Виктория Николаевна вдруг сообразила, что не поглядела ни на автомобиль, ни на шофера. На миг стало страшно, но затем, быстро оглянувшись, она успокоилась: большой, не очень новый ЗИС, все правильно…
Машина уже тронулась с места, вклинившись в поток автомобилей, мчавшихся по Ленинградскому шоссе, когда Виктория Николаевна наконец взглянула на того, кто был за рулем. И тут описания совпали, только она почему-то представляла этого человека старше.
– Здравствуйте! – Водитель разговаривал не поворачивая головы. Казалось, его интересовало лишь переполненное автомобилями шоссе. – Я Флавий.
– Ника… – Она выговорила свое давнее прозвище так тихо, что поспешила повторить: – Я – Ника, меня прислал Терапевт…
– Хорошо…
Голос Флавия звучал холодно и даже безразлично. Вновь вернулся страх: поможет ли ей этот человек? Тот, кого она называла Терапевтом, никогда не обманывал, он был давним другом, которому Ника доверяла во всем. Интересно, почему незнакомец назвался Флавием? Обычное лицо, не из тех, что нравятся женщинам и запоминаются с первого раза.
Разве что взгляд – резкий, напряженный и одновременно властный. Сколько ему лет? А что, если спросить?
– Можно вопрос?
– Можно, – Флавий быстро взглянул на нее, и у Виктории Николаевны почти пропала охота спрашивать, но все же она решилась:
– Простите, сколько вам лет? Человек рассмеялся – коротко, дернув уголками губ:
– Вопрос снимается как нарушающий конспирацию… Тридцать пять.
Да, он выглядел старше. Впрочем, не ей замечать это. Флавий, похоже, оценил вопрос по-своему.
– Увы, рядом с вами смотрюсь болотным пнем. Вы меня еще в парике не видели!
Кажется, Флавий был способен даже на комплименты. Болотным пнем он, конечно, никак не казался. Но парик – зачем? Спросить Ника так и не решилась.
– Сейчас мы повернем налево. Там будет тише – поговорим…
Ника кивнула. Она вдруг поняла, чем может привлекать этот человек, надежностью. По тому, как он вел машину, разговаривал, даже усмехался, было заметно, что Флавий привык отвечать за свои слова и поступки. Вновь ожила надежда: ее не обманут, ей помогут…
– Как там Терапевт? – Вопрос прозвучал неожиданно, и Виктория Николаевна не сразу нашлась что сказать.
– Ну, не очень… Его хотели уложить в больницу…
– Сердце?
– Да… – Тот, кого они называли Терапевтом, чувствовал себя в последние дни плохо. Порою очень плохо…
– А почему не лег? – Флавий резко пожал плечами. – Ну, интеллигенты! Свое здоровье – и то не берегут! А еще врач!
Тон показался резким, Ника даже обиделась:
– Вы не любите интеллигентов? Вновь усмешка – такая же короткая:
– Узнаю! Пошли эмоции: люблю, не люблю… Здоровье – тоже оружие. Больной – плохой боец…
– А для вас люди – прежде всего, бойцы? Флавий на этот раз улыбнулся. Казалось, он не станет отвечать. Машина мчалась по шоссе, удаляясь от центра. Скоро начнутся пригороды, там действительно будет спокойнее…
– Вы напрасно задираетесь. – Теперь Флавий заговорил в ином тоне, спокойно и даже мягко. – От жизни товарища Терапевта зависят жизни нескольких других людей. Неужели его здоровье не имеет значения?
«Товарищ Терапевт» прозвучало настолько непривычно и неподходяще к тому, кого Флавий так окрестил, что Ника не сразу сообразила, как ей ответить.
– Вы, наверно, правы… господин Флавий. Просто я, как интеллигент, действительно поддаюсь эмоциям. Для меня товарищ Терапевт прежде всего человек, которого я очень уважаю и очень люблю…
– Тем более надо было настоять и уложить его в клинику… Насколько я понял, вы из «бывших»?
Стало тревожно: Терапевт предупреждал ее. Флавий – большевик, из самых твердокаменных.
– Это… будет иметь значение?
Ответа не было, похоже, Флавий обращал внимание только на дорогу. Машина миновала большой парк, больницу и приближалась к речному вокзалу. Не доезжая сотни метров, Флавий резко повернул налево. Теперь они ехали по пустой аллее. В летние дни сюда часто заходили отдыхающие, но в этот холодный апрельский день никто не пришел, чтобы прогуляться перед поездкой на речном трамвае. Машина затормозила, Флавий быстро оглянулся и удовлетворенно кивнул:
– Порядок. Отсюда не увидят… Поговорим… Впрочем, разговор начался не сразу. Спутник Виктории Николаевны молчал, сама же она заговорить не решалась.
– Ладно. – Флавий резко обернулся, их глаза встретились, и Нике на секунду стало не по себе. – Так вот, насчет «бывших»… В данном случае это не будет иметь значения, поскольку за вас ручается Терапевт… Что он рассказал о нас?
– Ничего… – Внезапно Нике показалось, что она на допросе. – Он… он лишь сказал, что у вас есть сведения о Юрии…
– Об Орфее, – резко прервал ее Флавий. – Ника! Сейчас и в дальнейшем никаких имен! Здесь нас никто не услышит, но имя может вырваться у вас потом, случайно…
– Я поняла. Извините… Об Орфее. Он еще сказал, что вы хотите поговорить со мной…
– Ясно…
Флавий на секунду задумался, а затем кивнул:
– Все верно. Но сначала вот что… Мы – небольшая подпольная группа. У нас общая цель – спасти тех, кого возможно. Как программа-максимум – несколько обуздать террор. Нас мало, Ника, все мы очень разные. Терапевт, как и вы, – из «бывших», он, по-моему, абстрактный гуманист, готовый помогать всем подряд…
– Это плохо? – Нике стало обидно. Этот человек не выбирал выражений.
– Не об этом речь, я лишь пытаюсь пояснить… Орфей просто не успел на Гражданскую. Впрочем, вы должны знать это лучше меня.
Орфей? Вначале фраза показалась дикой, но затем вспомнились их разговоры, рассказы Юрия об отце, о брате… Тогда она как-то не обращала внимания. Похоже, Флавий был куда наблюдательнее…
– Обо мне вы уже составили представление. Есть еще один – мы называем его Марк, – тот вообще, по-моему, савинковец. Этакий Разин… В общем, Ноев Ковчег…
Виктория Николаевна невольно задумалась. Выходит, эти люди работали вместе с Юрием! А она не знала, она ничего не замечала!
– Извините, я хотела спросить… Орфей давно в вашей организации?
