Бандит бросил трубку на рычаги. Приказал заместителю:
— Иди, Зухур, к бойцам. Пусть выкинут трупы учеников и учителя на улицу, с левой стороны школы. Пулеметчику взять подходы к ним на прицел. Если кто-то попытается прорваться к телам, пусть открывает огонь.
— А если попрет приличная толпа?
— Тогда пулеметчика должны поддержать позиции левого фланга.
— Как бы боезапас раньше времени не отстрелять.
— Не отстреляем! Боеприпасов у нас достаточно. Но согласен, предупреди стрелков, чтобы экономили патроны. Стрелять выборочно и прицельно. Один выстрел — один труп! Иди!
Заместитель главаря вышел в коридор. Халим достал портсигар, извлек из него длинную папиросу. Сейчас бандиту не мешало подзарядиться анашой из отборной индийской конопли. Не кайфануть, кайфанет он позже, а именно подзарядиться, отогнать все то, что мешает работе, стать безразличным к опасности и жизням других людей. Других, но не своей. Своей жизнью надо дорожить, чтобы по возвращении в Афган получить то, что обеспечит Халиму беззаботную жизнь. Ему нужна кровь неверных. Без нее кайф не в жилу! А где он сможет и далее лить реки крови, удовлетворяясь видом истерзанных жертв? Только на войне! Значит, и богатым человеком Халим вернется на тропу войны. Ему это просто необходимо. Потому что он не человек, он животное, дикое, хищное животное. Не зря же его прозвали Диким? Сделав несколько затяжек, Халим слегка расслабился. Еще пыхнуть пару раз? Но нет, хватит! Больше нельзя! Главарь банды затушил окурок, вложил его в портсигар. Откинулся в кресле директрисы. Ничего особенного до прибытия спецов и комиссии из Москвы произойти не должно. Можно позволить расслабуху! Халим, качаясь в кресле, закрыл глаза. Но не уснул и не задремал. Просто ни о чем не думал.
Из состояния безразличия главаря вывела пулеметная очередь. То, что стрелял пулемет, Халим определил сразу. Стрелял слева. Значит что? Значит, к трупам, выброшенным из школы, все же прорвались какие-то людишки, родственники казненных!
Халим запросил заместителя:
— Зухур! Ответь!
Тот среагировал мгновенно:
— На связи, командир!
— Что произошло?
— То, что и должно было произойти. Менты держали толпу за определенной нами буферной зоной, но, когда на асфальт полетели трупы, толпа не удержалась и рванулась к школе. Менты не смогли сдержать натиска взбешенных людей, среди которых много кавказцев. Но их пыл остыл быстро. После того как пулемет положил десяток мужчин, бежавших впереди. Очередь отрезвила остальных. Толпа разбежалась! На площади лишь пораженные пулеметом. Среди них есть живые. Раненые. Некоторые пытаются ползти! Добить?
Халим запретил:
— Ни в коем случае! Но к раненым в зону никого не допускать. Тех, кто решится помочь подстреленным, валить, но в границах зоны. Кто же сможет выползти сам, пусть выползет. Этих не трогать. И внимательней следить за обстановкой.
Заместитель напомнил:
— Скоро начнет темнеть, командир! А освещения вокруг школы практически никакого. Плюс местные власти вообще могут отключить свет.
— Не отключат! Освещение зоны — моя проблема.
— Понял! Отбой!
Халим поднял трубку городского телефона, набрал номер приемной главы администрации.
Ему ответил голос молодой женщины:
— Алло! Приемная Петрова, слушаю вас!
Халим усмехнулся:
— Слушаешь, козочка? Слушай! Наверное, впервые разговариваешь с настоящим террористом, а?
Секретарь испуганно вскрикнула:
— Ой! Это из школы?
— Из школы, дорогая, из школы! Скажи, если не секрет, часто трахаешься с шефом?
— Да как…
— Ладно, не отвечай на этот вопрос, ответь на другой — какого размера у тебя грудь?
Женщина быстро проговорила:
— Соединяю вас с мэром!
В разговор вступил глава местной администрации:
— Что вам надо, господин Дикой?
— Ну-ну, Петров! Ты взял бы на полтона ниже, а? Не тебе, шакал, повышать голос на меня! Понял? Или еще с десяток трупов получить хочешь? Так я быстро это организую! Тебе кого выбросить? Старшеклассников или щенят восьми-девяти лет?
Мэр сменил тон:
— Подождите, Дикой! Не горячитесь! Но и меня поймите. Люди стремятся забрать погибших родственников, а по ним из пулемета?!
— К школе рвалась толпа! Они все родственники погибших? И потом, Петров, разве я не предупреждал тебя о том, чем кончатся подобные попытки? Предупреждал. Так что в гибели людей из толпы вини себя и свою бестолковую ментовку.
— Но позвольте хоть раненых забрать? Ведь кровью истекают?
— Нет! Те, кто сам выберется из зоны, пусть живут. Остальные… О них забудь! Хотя… ладно, я готов на уступку. Забирай всех раненых, но… сначала доставь к автобусу четыре мощных прожектора. И чем быстрее ты их доставишь, тем больше оставишь шансов выжить тем, кто истекает кровью на площади! Договорились? Глава администрации тут же согласился:
— Договорились! Но на доставку прожекторов требуется время, а оно сейчас бесценно для раненых. Позвольте вынести несчастных, и я обещаю, прожектора к заходу солнца у вас будут!
Халим небрежно бросил:
— Ладно! Видишь, какой я добрый? Меня надо просто слушаться, и никто не пострадает. Через три минуты можешь забирать своих раненых. А прожекторы должны быть доставлены на открытом «УАЗе», в кузове. В кабине лишь водитель. Он разгрузит машину и свободно вернется к вам. Мы его не тронем. Все, время пошло!
Отключившись от Петрова, Халим вновь вызвал заместителя:
— Зухур! По раненым обстановка меняется. Пусть выносят их беспрепятственно. Всех! Вместо них получим прожектора. Неплохая сделка, а?
— Ты, как всегда, принял мудрое решение. Отдаю приказ на запрет открытия огня по площади во время эвакуации раненых.
— Давай! Предупреди всех! Не дай Аллах, кто выстрелит. Лично виновного казню! Мое слово для всех закон! И для наших бойцов, и для противника! Ты хорошо меня понял, Зухур?
Заместитель ответил по-военному четко:
— Так точно, командир!
— Выполняй!
Халим вновь принялся качаться в кресле. Посмотрел на часы — 14.58. Москва уже знает о ЧП в Новокоролевске. Следовательно, уже выслала сюда правительственную комиссию и… штурмовую группу спецназа ФСБ. Те прилетят непременно! Вопрос, когда они явятся? Часа через три? Четыре? К рассвету? Или уже приближаются к городу? Вот это знать не мешало бы. Плохо, что из Новокоролевска ушел Старик. Он бы сбросил важную информацию. Хотя… нет, ничего не смог бы сделать Старик, лишь сам сгорел бы. Спецназ по прибытии активирует все свои средства пеленгации к перехвату любых разговоров в эфире. Либо накроет школу колпаком радиопомех. У них для этого имеется необходимое оборудование. Придется исходить из той обстановки, что будет складываться непосредственно возле школы. За буферной зоной.
