– Ну вот, все формальности соблюдены, своего сопровождающего я посылать не буду, чтобы перегруза машины не вышло, да думаю, в присутствии самого начальника милиции это лишнее.
– Сколько золота в контейнере? – спросил Ипатьев.
– Ровно 60 килограммов 173 грамма, в протоколе, что у пилота, это отражено, Федор Олегович!
– Ну что ж, можно отправляться обратно, – Ипатьев протянул руку Жилину.
Тот пожал ее.
– Удачного вам полета и до встречи в субботу, Федор Олегович!
– До встречи!
– Я перед рыбалкой тебе позвоню, Федя!
– Договорились!
Вертолет, набирая обороты, оторвался от бетонной площадки, начал медленный подъем. Затем, взяв влево, пошел к острову Лебяжьему, набирая высоту. Он и возвращался по ОБЫЧНОМУ маршруту, а значит, полет винтокрылой машины оборвется через 22 минуты. Что ж, план пока полностью оправдывается. Теперь главное – это снайперы и Сулема со Шмелем. Остальное Жилина особо не волновало. Лишь бы сбить вертолет и завладеть золотом.
В присутствии нескольких работников и Крутова Жилин подозвал к себе Филиппова:
– Саня! Возьми ключи от катера, прокатись на нем до Аллы. Что-то в последний раз газ барахлил, обороты не набирались. Разберись, в чем там дело. Мне в субботу он нужен будет исправным.
– Сделаем, Дмитрий Сергеевич, только записку охране черкните, а то не выпустят!
– Выпустят! Пусть со мной свяжутся, писать я им еще буду! Иди!
Филипп, взяв ключи, направился к причалу. Скоро оттуда подошел сторож.
– Товарищ Жилин, ваш водитель…
– Выпустить! – перебивая охранника, приказал начальник прииска, зная, с чем к нему пришел сторож.
– Есть! – четко по-военному ответил бывший прапорщик. – Извините, вопрос: в журнале отмечать?
– А как же? Все, как положено, что за вопросы?
– Понял, Дмитрий Сергеевич, выполняю!
Через десять минут катер с Филипповым отошел от причала и за поворотом, врубив максимальные обороты, рванулся к Лебяжьему острову, чтобы успеть выполнить указания Жилина и вернуться на исходную позицию в устье Гравы.
Находящиеся на позициях в двадцати метрах друг от друга у самой вершины горы Малой с Серым напряженно ждали. Послышался рокот двигателя вертолета. Серый крикнул:
– Малой! Никак летят?
– Слышу.
– Ну, с богом!
– Людей губить будем, а ты бога вспоминаешь, грех-то на душу не бери!
– Да пошел ты, безгрешный, стреляй лучше прицельней, сегодня и сдернем отсюда с долей своей!
Вертолет шел по прямой. Стрелки приникли к оптическим прицелам. «Ми-2» шел немного выше горы, метров на двести, но кабина и сам пилот просматривались хорошо. Вертолет приближался.
Первым выстрелил Малой. Пуля, пробив стекло кабины, ударила летчика в грудь, выше сердца. Вертолет дернулся. Второй выстрел, на этот раз Серого, попал пилоту точно в голову. Тот откинулся назад, выпустив из рук штурвал, который медленно начал двигаться вперед. В дверях кабины показался человек в милицейской форме. Два выстрела, слившиеся в один, отбросили его тело назад, в грузовой отсек. Вертолет, вместо того чтобы начать разворот, продолжал лететь прямо, опускаясь вниз. Через считаные секунды взрыв эхом прошел по тайге, а над горой взметнулось ввысь огненно-дымное облако.
– Есть! – закричал Малой.
То же самое воскликнул и Сулема, приказав Шмелю:
– Вперед, на тот берег!
Баркас вышел из укрытия и быстро пересек Аллу.
К горящим обломкам вертолета Малой с Серым и Сулема со Шмелем подбежали почти одновременно. Среди рваных кусков металла и тлеющих фрагментов человеческих тел, упершись в валун, торцом стоял контейнер. Сулема приказал:
– А ну втроем тащите его сюда!
– Там огонь кругом! – ответил Малой. – Не подступиться, пусть немного прогорит.
– Тащите контейнер, я сказал!
Троица, закрывая открытые части тела от огня, двинулась к ящику. Он успел нагреться так, что голыми руками его было не взять. Но Шмель, видимо, заранее подготовился к данной ситуации. Он вытащил из ватника железный крюк с металлическим тросом. Крюк набросили на одну из ручек контейнера, закрыв ладони рукавами одежды, потянули контейнер за трос. Так, волоком, контейнер с золотом доставили к лодке. Облив водой, чтобы остыл, подняли на баркас. Врубив моторы, судно рванулось на стремнину и пошло к месту слияния с Гравой.
Перегрузив ящик на катер Филиппова, баркас вернулся в воды Аллы и взял курс в протоку, заросшим клином врезавшуюся в остров Лебяжий, под густые кроны вековых кедров. Сулема вел баркас уверенно, зная направление. Малой спросил:
– А чего это мы, Сулема, здесь забыли?
– Переждете, пока следствие и розыск пройдут. Здесь, на острове, оборудован специально под наше дело схрон со всем необходимым. Сверху, даже прочесывая остров, что вполне возможно в ближайшие дни, его не обнаружить.
– Это сколько ждать? Почему сразу не отдать долю и до свидания?
– И далеко ты уйдешь, Малой, когда вокруг ментов и комитетчиков будет, как собак нерезаных. Шмонать по-серьезному будут. А сколько ждать? Столько, сколько нужно! Вас обоих, с вашей долей, потом водой вывезут, но что сейчас об этом говорить? Со временем все узнаете.
– Шмель тоже останется с нами? – спросил Серый.
– Конечно!
– Ты бы, Сулема, если знал про такой расклад, хоть бабу какую в схрон притащил! Загнемся от скуки-то! Да еще наверх не вылазить. Охренеем, в натуре говорю.
– Бабу, говоришь, Малой, тебе? А может, целый шалман сучек, с вагоном шампанского подать в придачу? А? Перебьешься! На зоне бабу часто имел? Вот то-то!
– Мы не на зоне! – продолжал огрызаться Большаков.
– Малой! Закрой базар! Отгуляешь свое потом. За все отгуляешь, если не спалишься со своим характером. А будешь самовольничать или беспредельничать, останешься здесь навсегда! Запомни это!
– Тьфу! – только и сплюнул Малой, закончив бесполезную перепалку.
Сулема меж тем причалил баркас к берегу.
– Винтовки оставить здесь, взяли свои рюкзаки, пошли! Здесь недалеко.
Шли они минут двадцать, продираясь через кустарник, троп на острове не было. Вышли на небольшую, заросшую, как и все вокруг, высокой густой травой поляну. Хоза подошел к старой березе, от нее сделал несколько шагов в сторону, опустился на колени. Принялся что-то искать.
Наконец, поднял целый пласт. Под травой и землей показалась крышка, открывающая вход в черный узкий лаз.
– Давай сюда!
