Калинин покачал головой:
— А я вообще не понимаю, почему Амирхан прицепился к этому блокпосту? Ну захватит он его, предположим, на минуту. Ну и что? Части дивизии легко выбьют его отсюда. Или артиллерия накроет, смешав духов с камнями. Где логика в действиях Амирхана?
Комбат сплюнул на землю:
— Нашел у кого искать логику. Мы сами-то порой такое накрутим, что потом разобраться не можем, на хрена все это делали! А ты у духов хочешь логику в действиях отыскать. Брось, Саня!
— Но зачем-то Амирхан атакует блокпост? Постоянно, методично, теряя людей, боеприпасы. Для чего он это делает? И почему активизировался в последнее время? Амирхан не глуп, чтобы как баран биться в одни и те же ворота, бессмысленно разбивая себе лоб. Какую-то цель он преследует, но какую? Вот что я хотел бы понять!
Глобчак оборвал командира взвода:
— Все, Калинин, закроем эту тему! Наша задача — выждать, пока у блокпоста не соберется приличная стая духов, чтобы одним ударом накрыть ее еще раз, дав по морде козлу Амирхану. И только исходя из этой задачи мы должны обсуждать обстановку, для чего, собственно, я и собрал вас здесь. А о стратегии Амира пусть ломают голову штабисты. Мы же должны и будем выполнять приказ!
Командир батальона знал, почему его батальон привязан к блокпосту. И почему этот пост до сих пор не снимают. Но сказать об этом не имел права. Хотя ему и хотелось объяснить офицерам, что в 4 утра пятнадцатого июня части мотострелковой дивизии, усиленные десантно-штурмовой бригадой и авиацией, начнут широкомасштабную операцию сразу в трех ущельях, отходящих от Аяда к границе с Пакистаном. Операцию, имеющую целью наглухо перекрыть эти горные проходы, через которые осуществлялось питание бандформирований из-за рубежа. А также одновременно уничтожить все базы душманов в ущельях. То есть нанести по духам удар такой силы, который должен надолго отбить охоту у лидеров так называемого сопротивления использовать это стратегическое направление для противодействия войскам сороковой армии. И что сейчас роты разведбата работают у Аяда лишь для того, чтобы сохранить видимость ранее выработанной тактики действий частей военной базы в этом районе. Чтобы Амирхан, продолжая нападать на блокпост, не увел из ущелий свои основные силы, обреченные крупной операцией на полное уничтожение. Глобчак не мог сказать своим подчиненным даже того, что разведывательные рейды, которые батальон должен начать проводить с седьмого числа, полностью подчинены интересам предстоящей операции, а не будут носить, как официально объявит командир батальона, чисто профилактический характер. Опять-таки только с целью противодействия бандам Амирхана.
Эта информация являлась строжайшей тайной, и с ней были ознакомлены лишь командиры частей, начальники штабов и заместители по политической части.
Глобчак и мысли не мог допустить, что благодаря собственному заместителю Трофимову планы вышестоящего командования уже несколько дней как известны Амирхану! И тот подыгрывал русским, организуя очередную атаку на блокпост, на самом деле готовя свой удар. Удар, которого не ожидает никто! И он не боялся, что и его планы станут известны советской разведке. Потому что ни с кем не делился ими, включая своего непосредственного командира Хикматияра.
Комбат повторил:
— Да! Будем выполнять приказ. А посему и сегодняшнюю ночь проводим в режиме наблюдения.
Калинин спросил:
— Вы говорили, товарищ майор, что духи могут использовать для укрытия и виноградник, где сейчас сосредоточен мой взвод. Значит ли это, что при появлении духов я должен буду отвести подразделение от русла?
— Да, Калинин! Ты должен будешь отойти, но не прерывая визуального наблюдения за противником, который и станет твоей главной целью при начале штурма блокпоста!
— И еще вопрос! Вернее, пожелание.
— Ну?
— Считаю, что старшего лейтенанта Гудилова следует убрать из взвода.
Комбат удивился:
— Это еще почему?
— Ему просто нечем заняться. И я не могу определить ему задачу.
Глобчак подозрительно сощурил глаза:
— Он что, мешает тебе? Делает что-то не так?
Александр не стал говорить правду:
— Да нет, с этим все нормально. Он просто лишний в засаде!
— Но ему ты передашь свой взвод! Должен же он вникнуть в обстановку.
— Должен! Но не сейчас, в период ожидания. Вот проведем бой, я потом сам его натаскаю. А в дальнейшем и мой заместитель ему поможет. Но сейчас присутствие Гудилова на рубеже наблюдения взвода считаю нецелесообразным.
Комбат посмотрел на командира роты:
— Что скажешь, Новиков?
— Считаю, Калинин прав! Да и в батальоне службу нести некому. Так что, думаю, следует удовлетворить просьбу командира взвода.
Глобчак согласился:
— Ладно! Отзовем! Но потом, Калинин, до самого отлета в Союз будешь заниматься с ним!
— Есть, товарищ майор! Только отзовите его ближе к вечеру и через дежурного, а то он у нас обидчивый. Поймет еще неправильно…
— Какие мы капризные! Ну хорошо! Сделаем, как предлагаешь ты.
На этом совещание завершилось, комбат с ротным на машине отправились в часть, Калинин же виноградниками вернулся на позицию. Заместитель командира взвода, выставив охранение, отправил остальной личный состав на отдых. Рядом со связистом спал Гудилов. Решил отдохнуть и Александр.
Наступившая ночь сюрпризов не преподнесла. И прошла она примерно так же, как и ночь предыдущая, с одной лишь разницей. Из ущелья и со стороны степи к мосту вышли сорок человек. Но и они по-прежнему были вооружены лишь автоматами да винтовками. Следовательно, Амир проводил переброску своих сил, не намереваясь пока атаковать блокпост.
На этот раз на связь бандиты не выходили. И разведкой не занимались. Лишь задержались у моста, осмотрели местность и ушли в сторону «зеленки».
Все их движения полностью контролировались бойцами взводов специальной разведки роты спецназа.
Наступила среда 18 мая.
По трассе со стороны Уграма в Аяд проследовали два пассажирских автобуса. У местного муллы был какой-то праздник, к нему и отправились гости. Автобусы остановили на контрольно-пропускном пункте у разведбата.
Солдаты наряда тут же оцепили технику, а крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров из укрытий взяли ее под прицел. О прибытии на пост автобусов сержант доложил дежурному по части. Тот командиру. Майор Глобчак вышел лично проверить и автобусы, и нежданных пассажиров. Это были сорок шесть коренастых бородатых мужчин, более похожих на боевиков, нежели на служителей религии, каковыми представились. Комбат проинструктировал дежурного лейтенанта, и тот с двумя солдатами начал обход автобусов. Осмотр произвел бегло. Доложил командиру так, чтобы слышали пассажиры:
— Все нормально, товарищ майор!
