– Уже выезжаю.
Отключив связь, Николай закурил.
Кузнецов сбросил ему массу ценной информации. Нужно ее систематизировать и использовать в своих целях. На данный момент очень важно, что Крюгер как минимум до среды останется в доме врача Германа. С ним можно повременить. А вот сбежавший Седой может испариться из своей берлоги. В любой момент. Но пока он там. Не повезло мерзавцу. Даже Кузнецову известно его местонахождение. Да, хитер, мент, ничего не скажешь. И в ОБНОНе служил, и на бандитов работал, на них же и досье собирал. Чтобы обезопасить себя? Или при случае шантажировать наркодельцов? Впрочем, не все ли равно. Главное, он получил адреса объектов, подлежащих ликвидации, и может действовать не вслепую, а целенаправленно, планомерно.
Николай выбросил окурок и услышал звук подъехавшего автомобиля.
– Николай, Коля!
Стариков вышел из-за дерева, махнул Семену рукой. Тот подошел.
– Пройдем на аллею, – сказал Николай. – Там тип один спит. Надо бы его в поселок доставить.
– Ого.
Семен увидел человека в форме майора милиции, спросил:
– И он бандит?
– Хуже. Этот мент работал на бандитов, входил в их руководство. Оборотень, одним словом.
– Да? Никогда бы не подумал.
– Не будем терять время, Сеня, так везем его в поселок?
– Без проблем, но как-то в голове не укладывается, офицер милиции – и вдруг бандит.
– Как видишь, бывает и такое.
Стариков одной рукой взял кейс, другой подхватил Кузнецова и вместе с Семеном волоком потащил его к «Волге». Кузнецова бросили на заднее сиденье и уже через час въехали в дачный поселок.
У дома Филиппыча остановились. Дед вышел на улицу.
– Привет. Чегой-то вы явились, не предупредив? Аль забыли что?
– Дела, дед, – ответил Стариков. – Как тут, Филиппыч, чисто?
– Насчет чего? – не понял старик.
– Народ на дачах есть?
– Не, не видал никого. Бродил тут поутру один, я его давно знаю. Он в деревне обретается. А сюда приходит по домам прошвырнуться. Стащить, что плохо лежит. Тем и кормится, но он безвредный и глухонемой, боле никого не было. У вас-то что за дела?
– Да надо одного козла на сутки где-нибудь закрыть покрепче, – ответил Николай. – Так, чтобы не сбежал. У меня подвал хороший, но пожарище, место ненадежное. У тебя, дед, вариантов нет?
– А этот тип меня не увидит? А то сожгут потом живьем бандюки за своего товарища.
– Не увидит, – успокоил деда Стариков, – я об этом позаботился. Пока он спит, надо его в погреб засунуть. А потом вывезти отсюда. Он даже не поймет, где был. Да и не до этого ему будет.
– Ну, раз так, отнесем его в дом к сестре. У нее погреб бетонный и труба посередине, привязать его можно от греха подальше.
– Давай, Сеня, подъезжай к дому.
В погребе Стариков прицепил Кузнецова наручниками к трубе, поднял лестницу, на замок закрыл лаз.
– Ну вот и порядок. А теперь, Семен, давай в обратку, на Театральную площадь.
– Тебе ничего не надо, Филиппыч? – спросил племянник. – А то подвезу в следующий раз.
– Езжай. Все у меня есть.
– Может, тебе, дед, в город на время перебраться? – предложил Николай. – А то будешь за дачей сестры следить, покоя себе не давать.
– Ничего. Обойдусь без города. А следить, само собой, буду. Ты мне только вот что скажи, Коля, почему этот мужик в милицейской форме? Снял с кого? Или муляж?
– Нет, Филиппыч, этот мужик действующий майор милиции. Это ему я звонил насчет наркоты, помнишь, рассказывал?
– Помню.
– Вот он меня и сдал бандитам. С него все и началось.
– Короче, конец ему?
– Пока не знаю. Но долго такие оборотни не живут в любом случае. Жизнью доказано. Ну все, поехали мы. На днях буду. Или один, или с Семеном, если тот согласится.
– Коль? Ну, что за разговоры? – подал голос Семен. – Считай, что я у тебя на службе.
– Не боишься? Хотя, извини, ты уже отвечал на этот вопрос.
– Ничего. Я, как помогать тебе стал, словно заново родился. Ты уж не отказывайся от меня, а я…
– Понял тебя, Сеня. Не надо ничего говорить. И так ясно. ЭТО с тобой когда-нибудь должно было произойти. Не может мужчина постоянно жить в страхе. На смену страху приходят сила, отвага, желание драться, мстить врагам. Ну что, едем?
– Едем, – ответил Семен.
Белая «Волга» помчалась в сторону города.
Пастор вышел на связь с Хакимом, подпольной химической лабораторией, находящейся в глубине Кавказских гор, недалеко от чеченского селения Каблак. Там производилось синтетическое снадобье, которым травили клиентов владельцы развлекательного центра, оттуда и ждали партию наркотиков, о которой совершенно случайно узнал Стариков.
– Хаким? Ассалам аллейкум, дорогой.
– Ва аллейкюм ассолом, брат, как дела?
– Ай, как тебе сказать? Могло быть лучше.
– Что-то случилось, Пастор?
– Да, возникли проблемы.
– Проблемы? Серьезные, с чем они связаны?
– Один шакал пронюхал о прибытии последней партии наркоты в город и слил информацию в ментовку. Хорошо, на нашего человека напоролся, а то бы не избежать беды. Мы его, конечно, взяли за жопу вместе с семьей. Баб его кончили, а сам он сумел уйти и теперь доставляет нам массу хлопот.
– Товар, надеюсь, не пострадал?
– С ним – порядок.
– Слава Аллаху. Что думаете делать?
– Арнольд решил, что тебе следует отменить запланированную ближайшую поездку, мы сами к тебе приедем. Встречай нас на месте перегруза товара в пятницу, после обеда.
– Дурь сбросили?
– Нет. Придется отдать ее Дракону в Ростове. Он согласился взять. Арнольд говорил с ним. Потеряем, правда, в «бобах», но немного.
– Плохо это, Пастор.
– Кто бы спорил.
– Почему вы не можете справиться с каким-то мужиком? Вот что мне непонятно.
– Он действует не один, к тому же служил в спецназе, разведчик, старший офицер, не одну войну прошел. И друзья его «профи».
– Значит, это гяур, братьев наших убивал?
– Да, в Чечне майор поработал на славу, насколько мне известно. И здесь мы уже потеряли пятнадцать человек, пытаясь выйти на него.
– Вот как? Ай, тварь. Ничего, придет время, я ему лично голову отрежу, собаке. Ему и всей его стае шакалов. Сам на охоту в город отправлюсь со своими наемниками, землю перед смертью жрать заставлю, матерью клянусь.
